Чарослов - [146]

Кобольд с визгом заметался по земле, сбросив с себя Нико. Юноша кубарем скатился на песок. Пещера огласилась громким воем. Нико вскочил на ноги и увидел, что кобольд-маг раздирает когтями свою массивную грудь. В тех местах, где монстр касался чарослова, синяя кожа вздулась от черных опухолей. Рядом с перепуганным магом топтались два его товарища. Они пришли в себя после заклинаний Шеннона, отделавшись неглубокими порезами.

Нико снял с бедра длинную боевую татуировку. Фразы индиго сплелись воедино, образовав зазубренный широкий меч с танцующими на лезвии язычками пламени.

Трое кобольдов притихли. В пылу борьбы часть маскировки Нико рассеялась, и теперь его стало видно от пояса и выше. Он шагнул к монстрам и занес магический меч.

Кобольды развернулись и дали деру.

— У кобольдов тоже есть свои пророчества, — заметила Боанн, когда все стихло. — Они вернутся за тобой, Нико. И у меня найдется для них работа.

Но монстры не вернулись — ни в ту ночь, ни позже. Остаток пути прошел без приключений. Через три дня, ближе к полудню, отряд выбрался из туннеля к Небесному древу.

Долина Небесного древа оказалась почти идеально круглой и раскинулась миль на пять в плотном кольце гор. Отвесные стены долины местами походили на неприступные скалы. А на вершинах этих скальных выступов лежали травянистые плато, где паслись небольшие стада белых коз.

По дальней стене, петляя меж поросших буйным папоротником камней и образуя крохотные водопады и озерца, стекал узкий горный поток. Он впадал в изогнутое полумесяцем озеро, которое протянулось вдоль северного края ущелья.

Гигантские корни — каждый шириной с башню Звездной академии — тянулись из темных вод к центру долины. Почва внизу вздымалась и топорщилась, зажатая в переплетении корней. Невысокие каменные стены ограждали заброшенные поля и сады.

Вдоль периметра ютились одинокие фермы, состоящие из каменных построек. Но чем ближе к центру долины, тем выше становились дома и тем кучнее они располагались. Ствол Небесного древа возвышался над покинутым городом, ощетинившимся иглами башен.

Но чудеснее всего было само Небесное древо. Если измерить высоту от верхнего листика до главного корня, оно могло запросто тягаться с большинством башен Звездной академии. От могучего ствола отходило шесть ветвей, каждая из которых несла шапку густой листвы размером с дождевое облако. Ветви, не считая двух верхних, доходили до края долины, упираясь концами в плато на отвесных стенах. Когда-то на этих плато бурлила жизнь, но теперь деревушки хтоников лежали в руинах.

Узкие мосты соединяли деревни на плато с ветвями. Вдоль каждой массивной ветви шла выложенная брусчаткой дорога, ведущая в глубь ствола.

В вышине задувал холодный осенний ветер. Он раскачивал верхние кроны, наполняя долину пестрыми переливами света и тени.

— Ну что, Никодимус Марка, — спросила Боанн, — такой дом сгодится?

— Дом? — Он засмеялся. — Да это рай!

Они поднялись на ближайшую ветвь. Беглый осмотр показал, что вырезанные в стволе дерева туннели ведут вниз, в долину. Там путники обнаружили заброшенные сады, где в изобилии водились кролики, и озеро, полное форели. Обойдя город, они подыскали строение попрочнее и решили в нем поселиться.

На следующий день разразилась гроза: узкий поток превратился в бурную реку, а вода в озере помутнела от грязи. Даже несколько дней спустя листья Небесного древа отдавали влагу, роняя увесистые капли по всей долине.

Почти каждое утро Нико проводил с Боанн. Она читала ему лекции по истории, теологии и политике. Днем юноша упражнялся в чарословии, осваивая волшебные языки с Шенноном. А после наступления темноты он самостоятельно изучал языки хтоников.

Так постепенно прошел месяц, наступила осень, принеся с собой холодные дожди. Кроны Небесного древа окрасились багрянцем.

До сих пор логорея Шеннона никак себя не проявляла: старика уже давно не тошнило словами. Похоже, Нико худо-бедно удалось обуздать болезнь при помощи изумруда.

День ото дня холодало, и Небесное древо принаряжалось в красный убор. Хотя пока листва опадать не спешила.

То было время разговоров и раздумий. После ужина Нико и Шеннон частенько садились у костра, вспоминая отвагу Простака Джона или горюя по Девин. Трое людей в огромной долине чувствовали себя одинокими. Темы для бесед быстро иссякли, а лекции и разговоры обычно заканчивались молчанием.

Иногда осенними вечерами Нико бродил по окрестностям. Он облазил каждый дюйм Небесного древа и стен долины, открывая потаенные гроты и лазы. Он научился охотиться на кроликов и коз и ловить рыбу в темных водах озера. Только вот поварское искусство освоить так и не сумел. Приготовленные им блюда неизменно становились предметом едких, хотя и добродушных, насмешек Шеннона.

Иногда после вечерних занятий Нико бродил по долине, погрузившись в раздумья. Он вспоминал Девин и Кайрана и мрачнел, думал о Дейдре и начинал метаться. Время, как и прежде, тянулось медленно.

А затем, одной морозной ночью, Нико проснулся от оклика Боанн, зовущей его по имени. Он вышел из дома и увидел, что богиня стоит посреди мощеной улицы.

На небе взошли три полные луны. Их мерцание проникало сквозь листву и наполняло долину рассеянным светом.