Чаролом - [3]

Леандру это беспокоило по двум причинам. Во-первых, она боялась, что контрабандист сбежит, едва узнает, что Никодимус удвоил число кораблей, патрулирующих залив. А во-вторых, именно она и была дочерью Никодимуса.

Семья – это не слово, это – сентенция.

Уже тридцать лет семья Леандры служила Лиге хранителями. Их задача заключалась в перевербовке или уничтожении неодемонов. Как хранительница Иксоса, Леандра отвечала за усмирение неодемонов на всём архипелаге. Если Никодимус решит, что два демона-мародёра и слухи об Общине свидетельствуют о некомпетентности дочери, он может лишить её власти.

Пятнадцать дней назад Никодимус с несколькими приближёнными отправился на охоту за одним из неодемонов и должен был вернуться не сегодня-завтра. Леандра не испытывала неприязни к отцу, но надеялась к его возвращению кое-чего добиться, включая сделку с этим не в меру информированным контрабандистом. Она в упор посмотрела на мужчину.

– Обещаю, если выясню что-нибудь о Неразделённой Общине, вы узнаете первым. Однако я не склонна договариваться о новом деле, пока не покончено со старым.

– Ах, да! Ваше провидческое заклинание, – контрабандист поднёс чашу к губам, но вновь остановился и покосился на залив. – Прошу прощения, я… по-моему, я чую… беду…

Леандра проследила за его взглядом и не увидела ничего, кроме освещённых лунами волн и высящихся известняковых островов.

– Послушайте, нет там никаких кораблей. Никакая армия не прячется под нашим столом. И даже Никодимус Марка, забери демон его душу, не прыгнет на вас с этих проклятых Богом Богов кокосовых пальм. Я всего-навсего желаю приобрести это пророческое заклинание, хотя, судя по всему, текст, увы, мало что может поведать вам о будущем. В чём именно состоит опасность? Разве ваше заклинание этого не предвидит?

– Оно работает не так. Заклинание позволяет мне чувствовать наперёд.

– Звучит как-то… – она нахмурилась, – не по-человечески.

– Я чувствую эмоции людей, которыми мог бы стать через час.

– И сколько же этих людей?

– Почти бесконечное множество. Я не знаю их всех, конечно, но если кто-то из них испытывает беспокойство, тоже начинаю тревожиться.

– Что же могло их напугать? – Леандра не сводила глаз с лица контрабандиста.

– Значит, вы не видели никаких кораблей у островов?

– Никаких треклятых кораблей. И никаких иных опасностей.

– Хорошо… – он неуверенно посмотрел на свою мандану. – Наверное, я просто перенервничал.

Мужчина поднёс чашу к губам. Леандра склонила голову набок. У него на голове пророческое заклинание, а он собирается пить яд? Похоже, «чувствовать наперёд», что бы это ни означало, не более полезно, чем котелок, слепленный из лорнского масла.

Контрабандист будто оцепенел, таращась в чашу. Нахмурился, опустил её. Поколебался, вновь поднял и вновь опустил. Потом прищурился на Леандру и отставил питьё.

– Что-то не так? – она позволила себе смешок.

– Чем ближе я подношу чашу ко рту, тем в больший ужас ввергает меня моё будущее. Что, ради Создателя, вы туда добавили?

– Экстракт печени иглобрюха, – пожала плечами Леандра. – Совсем чуть-чуть. Гидроманты называют его тетродотоксином. Старая моряцкая штучка. Капелька местного колорита, так сказать.

– И чем же пахнет эта ваша капелька?

– Ничем, – отмахнулась она. – Только через полчаса во рту начнётся колотьё. Затем ваши лицо и руки онемеют, мышцы расслабятся, и дыхание остановится. Ну, а в качестве подарка судьбы, отныне вы будете прекрасно осведомлены, что паралич приводит к смерти от удушья. Вы пробудете в сознании до самого конца.

– Противоядие?

– Не существует.

– Какая вы, однако, доверчивая.

– Что есть, то есть, – признала она. – Однажды кто-нибудь на этом погорит. А то и не однажды. Но вы не огорчайтесь, я ведь убедилась, что ваше заклинание действует.

– Можно было просто проверить текст, – он поднял с земли тонкий гримуар в кожаном переплёте.

– Нет-нет, – покачала головой Леандра, – что помешает вам продать мне смертный приговор? Или текст с вашей головы, или ничего.

– Мне не выгодно вас убивать. У меня есть ещё кое-что, что я хотел бы вам продать, а вы, надеюсь, могли бы снабжать меня информацией. В следующий раз я прихвачу более серьёзные тексты.

– Тогда я готова удвоить цену. Взамен вы скажете, где взяли заклинание.

Мужчина смерил её взглядом и промолчал.

– Текст такой силы, – она показала на его голову, – нельзя написать. Скорее всего, он – часть божества. Полагаю, вы порубили какого-то имперского божка и продаёте по кускам.

– Не забывайте, имперские чарословы в корне изменили композицию. С помощью метазаклинаний Вивиан они преобразуют правила, – он кивнул на гримуар. – Например, возможность записи коротких богозаклинаний на бумагу.

Прежде богозаклинания могли быть вложены лишь в камень ковчега. Леандра недоверчиво покачала головой.

– Возможно, некий имперский чарослов и записал для вас это богозаклинание на бумагу, но составить подобный текст не под силу человеческому разуму. Расскажите, где и как вы разделываете богов на составляющие, а я в награду разузнаю о вашей Неразделённой Общине. Ну, или, не скупясь, заплачу нефритом.

– Интересно, для чего вам эти сведения? – он всё так же изучающе смотрел на неё. – И насколько они для вас ценны? Есть информация, которая не продаётся никому.