Чародей звездолета «Посейдон» - [9]

— Очень емкое слово, — оценивающе сказал Мэллоу.

— Мэхью употребил это же слово, говоря о том, что сам постоянно занимается вопросами финансирования, вдобавок ко всем своим бесчисленным обязанностям и делам. Должен сказать тебе, — добавил как бы по секрету Рэндолф, — Мэхью просто задыхается от работы, страшно переутомляется.

— Довольно странно, но то же самое сказала Элен о тебе…

— Она говорит обо мне, да? За глаза? Какая высокомерная, наглая женщина!

Мэллоу засмеялся. Он чувствовал, что надо сдерживать себя от перемусоливания ненужных подробностей, чтобы не попадать в неприятное положение в ежедневных беседах с профессором — Терри с огорчением заметил, что напряженность в отношениях с дядей надоедает и утомляет его больше, чем необходимость вежливых встреч с Чейз. Теренс посмотрел в окно, его взгляд пробежал по покрытой снегом лужайке травы, где работало несколько калориферов, и остановился на низком сером зубчатом крыле здания, где размещался факультет искусств и литературы. Она должна быть именно там сейчас, наверное, читает лекцию в своей необычной, серьезной манере группе разинувших от удивления рты студентов о внутреннем мире как положительных, так и отрицательных героев в произведениях Шоу. Смешная маленькая девочка.

А эти красные волосы…

— Теренс! Ты слушаешь, что я говорю?

— Нет, дядя, — признался Мэллоу с обезоруживающей честностью. — Я обдумывал более эффективный способ убедить Элен Чейз…

— Гм! Я только что говорил, что ты можешь забыть ее…

— Забыть ее? — начав понимать, что он лишается легкой работы, Мэллоу расстроенным голосом попытался возразить дяде. — Но мы только начали чего-то добиваться.

— Ничего мы не добились. Я принял решение и собираюсь подойти ко всей этой проблеме с противоположного конца. А теперь пойди и найди доктора Хаулэнда. Ты, он и я должны все серьезно обсудить — и действовать.

Несмотря на твердые интонации в голосе, Рэндолф смотрел на предстоящую беседу со своим новым ассистентом с неуверенностью, с которой обычно не любил начинать никакое дело. Со старым Гусманом все в порядке.

Он сделает все, что ему скажешь. От него требуется точность, компетентность, умение кропотливо работать при проведении экспериментов иными словами, быть в роли повивальной бабки. Что же касается Питера Хаулэнда. Хм-м. Хаулэнд был новичком — полный внешнего лоска, чрезвычайно известный несмотря на свою молодость, но, к огорчению, с чересчур независимым характером.

Питер Хаулэнд вошел вместе с потоком свежего воздуха, очищая свои плечи от припорошившей их белой пудры.

— Целый воз снега свалился на меня, как только я подошел к двери, сказал он приветливо. — Вы хотели видеть меня, профессор?

— Да, Питер, мой мальчик. Садись, садись. Ты тоже, Теренс. Сначала, Питер, я проинформирую тебя о положении дел, а затем мы сможем приступить к принятию решений.

Мэллоу заметил, как вдруг изменился его дядя, и вообще Терри считал его человеком переменчивым. Лицевые мускулы маленького профессора напряглись, губы сильно сжались, во взгляде были твердость и решительность. Весь его вид не давал ни малейшего повода для улыбки. Он стоял здесь, посреди всей Галактики, подобно петуху с выпяченной грудью, приготовившемуся к схватке, — пяти футов ростом, с твердым, как скала, намерением. Почти воочию казалось, что на его маленьких ногах красуются шпоры.

Но не двигавшийся с места Питер Хаулэнд безошибочно почувствовал, к своему удивлению, что Рэндолф не в себе. Такое состояние для знаменитого профессора было нехарактерным, но на сей раз он не мог скрыть своего беспокойства несмотря на бравый вид — и это все больше и больше удивляло Хаулэнда.

— Тебе известно, на каком этапе находится наша работа перед отправлением на Поучалин-9? Все, что мы могли сделать на Земле, — уже сделано. Теперь нам нужна абсолютно стерильная планета, на которой совершенно нет жизни ни в какой форме, планета, где мы можем практически испытать наши теории. Я бы хотел сейчас услышать твое мнение о том, есть ли такие аспекты в наших исследованиях, которые требуют дальнейшей разработки здесь, на Земле.

Хаулэнд слегка заерзал в удобном кресле, а потом, взвешивая каждое слово, сказал:

— Я совсем недавно у вас, профессор, но ваша работа уже привела меня в восторг. Важность ее невозможно переоценить. Что касается места проведения дальнейших экспериментов, я уверен, что следующий шаг должен быть сделан уже не на Земле, а на Поучалин-9. Для этого нам нужны средства, чтобы купить оснащение и добраться до нашей планеты.

— Да, действительно, ты у нас новенький, Питер! Я был исключительно доволен приобретением свежих мозгов для своей работы. Ты хоть и появился недавно, но успел уже внести неоценимый вклад — фактически благодаря тебе, непосредственно тебе мы так успешно продвинулись. Годами мы создавали только простейшие клеточные существа. Получение таких клеток мы и считали сотворением жизни, но настоящей жизнью, надо признать, живут лишь клетки, способные размножаться. Жизнь — это когда клеточные создания могут обзаводиться энергией, получаемой ими в наиболее приемлемой для них форме, и приспосабливать ее для себя, когда клетки способны изменять течение тепловой энергии в природе, способны к организации и наведению жизненного порядка в примитивном, неживом хаосе.