Чарлстон - [10]

– Ты готов, Пинкни? – Голос Джулии вывел его из мрачной задумчивости. – Будут приходить с визитами.

– Сейчас, тетя Джулия. – Пинкни положил на стол салфетку и пошел вместе со всеми в гостиную.

Круглый год чарлстонцы были заняты тем, что наносили и отдавали визиты: поздравляли молодых матерей и молодоженов с новосельем, обменивались новостями о детях и родственниках, сплетничали, выражали взаимное восхищение садами и делились друг с другом горем. Перед ежегодными поездками в деревню соседи приходили попрощаться. Вернувшись с плантаций, заходили сообщить о своем приезде и расспросить о городских событиях за месяц отсутствия. Каждый знал, в какие дни та или иная семья дома и ждет визитеров. В некоторые дни, как, например, на Рождество, взаимные посещения были менее упорядочены. Иные наносили визиты утром и принимали визитеров днем. Другие поступали наоборот. Когда посетители не заставали хозяев дома, они оставляли визитные карточки и рождественские открытки – залог того, что визит будет возвращен. Не сегодня, так завтра или послезавтра.

Трэдды и мисс Эшли принимали рождественские визиты утром. В течение трех часов приходили и уходили люди. Порой человек тридцать гостей пили в большой гостиной чай или херес с сырным печеньем. Отчетливая мелодия чарлстонского говора звучала чинным бедламом, который пронизывал легкий английский акцент Пинкни.

Обед был, как обычно, в половине третьего. Лиззи позволили сесть вместе со взрослыми по случаю Рождества, но она угощалась недолго. Девочка с обожанием смотрела на Пинкни, она заткнула ладонями уши, а он взорвал ее хлопушку. Призом оказался браслет из поддельного жемчуга. Пинкни помог Лиззи надеть браслет на руку. В хлопушке Пинкни было ожерелье, под пару браслету. Пинкни дал его девочке, Лиззи восторгалась так шумно, что мать пригрозила отослать ее из комнаты:

– Леди говорят спасибо, а не визжат, как поросята. Обед продолжался. Как и повсюду в Чарлстоне, блюда предлагались на выбор. И всегда подавали рис, основу плантаторской экономики. Все чарлстонцы ели рис каждый день, иногда даже два раза в день. Когда слуги принесли суфле, фруктовый торт и ореховый пирог, Пинкни отрицательно помотал головой.

– Сладкое оставлю на ужин, – сказал он. – А теперь, леди, я должен посоветоваться с вами относительно своего распорядка. Могу ли я завтра не пойти на танцевальный вечер к Уоллерам?

– Нет, нет! – Мэри была непреклонна. – Мы идем ради Луизы, я уже обещала ее матери, что ты там будешь. Мужчин так мало, что даже не с кем танцевать. Ты ей понадобишься, Пинни.

– Хорошо. Тогда я прямо сейчас отправлюсь на плантации. Я предполагал поехать туда завтра утром, но никогда не удается вернуться вовремя.

Мэри начала выдвигать весомые причины, почему Пинкни должен сопровождать ее в дневных визитах, но Джулия перебила сестру:

– Хватит болтать, Мэри. Мне нужно кое о чем поговорить с Пинкни. – Она взглянула сквозь дверной проем на кладовую для столовой утвари. – Мы пойдем в библиотеку. Он и я.

В комнате с высоким потолком, уставленной книгами, Джулия подошла к письменному столу с двумя тумбами, обитому сверху кожей, и отперла один из выдвижных ящиков. Пинкни почувствовал еще большее обожание к своей тетушке, когда увидел документы, которые она оттуда достала. Это были приходо-расходные книги Карлингтона, плантации Трэддов. Джулия пояснила основные пункты: порт, который является основным источником дохода, блокирован, и невозможно вывезти тонны риса. Операция обходится слишком дорого.

– Посмотри, Пинкни. Ты живешь на основной капитал. А вот мой капитал на сегодняшний день. По мере необходимости я продавала железнодорожные акции. Вот список того, что ты мне должен, заверенный нотариусом. Тебе следует доверить мне ведение твоих дел. Я уже велела твоему управляющему Инграму не сеять рис в следующем году. Я тоже не буду сеять рис. К чему выращивать культуру, за которую ничего нельзя выручить? Все склады уже переполнены. И потом, твои люди развратились от болтовни о свободе. Пусть попробуют, что значит жить, ничего не делая.

Под его людьми Джулия подразумевала рабов в Карлингтоне. Чарлстонцы никогда не употребляли это непривлекательное слово, считая чернокожих как бы членами одной большой семьи. Они предпочитали не замечать, что подразумевают отношения, при которых один человек владеет другим. Так было всегда, и никто над этим не задумывался.

Джулия рассказала о нескольких случаях побега из дома слуг, дотоле считавшихся преданными. Они изменили своим хозяевам, едва началась бомбардировка. Рассказывала она спокойно, но Пинкни был догадлив и понял ее опасения. На одного белого приходилось пятеро чернокожих в городе и сто на плантациях. Страх восстания был постоянным, хотя такой возможности никогда не допускали. Чарлстон за всю свою историю пережил два восстания рабов, завершившихся потерями с обеих сторон. Многие семьи, носившие французские фамилии, бежали в Чарлстон от кровавой резни на Гаити. Существовали вещи, над которыми не подобало размышлять.

– Джон Инграм усердно работает на тебя, Пинкни. Он ведает зерном, идущим на корм, и посылает нам лодки с провизией. То же делает мой управляющий в Барони. Я послала Инграму все необходимое для рождественских подарков твоим людям. Тебе вовсе не обязательно ехать в Карлингтон.