Чарли Чан ведет следствие - [57]

Он тоже сел под громкие рукоплескания.

Потом миссис Лейк заняла слушателей коротким остроумным рассказом об их путешествии, а Памела Поттер произнесла несколько дружеских слов благодарности членам группы.

Следом поднялся капитан Кин.

— Поездка была великолепной, — начал он. — Теперь она подходит к концу. Мы хорошо провели время, и если говорить обо мне, то я почти забыл о прискорбном случае в «Бруме». Правда, там мы пережили немало неприятных минут. Инспектор Дафф вел себя так, словно мечтал испортить нам экскурсию. Его опросы затрагивали наши личные дела. К сожалению, как вы помните, именно в эту ночь я шатался по коридорам, из-за чего потом сильно перенервничал. Наверное, мистер Бенбоу тоже имел повод поволноваться? До сих пор я не вспоминал об этом ни словом, но теперь, когда мы возвращаемся на родину, настала пора высказаться. В три часа ночи я заметил мистера Бенбоу, крадущегося в свою комнату. Вы, конечно, безумно рады, что вас не заставили по этому поводу объясняться в Скотленд-Ярде?

Невзирая на то, что слова Кина были произнесены словно в шутку, все присутствующие замерли, уловив в них явную злобу. Даже Макс Минчин почувствовал в его речи ожесточение. Торопливо вскочив с места, он попросил:

— Мистер Бенбоу, пожалуйста, очередь за вами!

Бенбоу медленно поднялся.

— За последние годы мне неоднократно доводилось выступать на самых разных приемах, но еще никогда я не попадал в подобную ситуацию. А дело в том, что я и вправду выходил тогда из номера. Просто, едва мы улеглись спать, я неожиданно вспомнил, что шестого февраля день рождения моей дочери. Конечно, мы собирались послать ей телеграмму днем, но были постоянно заняты и совершенно о ней запамятовали. Сперва я ужасно расстроился, но, подумав о разнице во времени на шесть часов, сообразил, что если отправлю телеграмму немедленно, дочь получит ее еще сегодня. Вот я и пошел. Наверное, мне следовало все сообщить полиции, но я не хотел быть замешанным в эту историю. Чужая страна, чужие люди! Если бы такое случилось в Америке — другой коленкор! Но Англия, Скотленд-Ярд!.. Короче, я струсил. А теперь даже рад, что капитан Кин затронул этот вопрос. Я охотно объясняю свое поведение и надеюсь, что вы мне верите, господа. Вообще-то, гм… я заготовил совсем другую речь, но ее и след простыл. Хотя, нет, кое-что осталось! Всю дорогу я занимался фотографией. Каждый из вас попал на мои снимки. Так вот, в Гонолулу я приобрел проекционный аппарат, и в последний вечер на теплоходе, в пятницу, мы с женой организуем показ слайдов. Надеюсь, что все вы окажете мне честь своим присутствием. Я постараюсь досконально продемонстрировать вам наше путешествие. Ну, похоже, у меня все.

Сопровождаемый громом аплодисментов, он опустился на стул.

Тут же опять поднялся Макс Минчин.

— Поскольку я сам начал вызывать ораторов, то, может быть, теперь вы, мистер Росс?

Росс встал, тяжело опираясь на палку.

— Никаких запоздалых обвинений я никому выдвинуть не смогу. Скажу только, что экскурсия была удивительно интересной и что я мечтал о ней уже много лет. Правда, волнений я испытал гораздо больше, чем ожидал… Но что толку о них сожалеть? Если говорить о злосчастной ночи в Лондоне, когда беднягу Хьюго Морриса Дрейка нашли мертвым в душной комнате гостиницы «Брум» с ремнем от чемодана доктора Лофтона на шее…

Неожиданно с другого конца стола подал голос Вивьен.

— Почему вы так уверены, что это был именно ремень от чемодана доктора Лофтона?

Росс смутился.

— Но позвольте! Во время следствия все только о нем и твердили…

— Сегодня мы все говорим правду, — холодно продолжал Вивьен. — Ремень от чемодана тут ни при чем, на шее убитого затянули ремень от фотоаппарата. Совершенно случайно мне стало известно, что эта вещь принадлежала мистеру Бенбоу.

Все повернулись в сторону Бенбоу, который застыл, точно громом пораженный.

Глава 19 Плодоносное дерево

Наступила минута напряженной тишины, Первым опомнился Макс Минчин.

— Слушайте, фрайеры, что вы тут капаете друг на друга? А ужин? Я считаю, что господа, которые вместе сидят за столом, должны вести себя по-товарищески, воздерживаясь от скандалов до самого ухода. Но что об этом говорить? Не мне вас учить, как себя вести в обществе. А теперь начинайте, кройте его, мистер Бенбоу! Похоже, вы желаете высказаться еще раз.

Бенбоу быстро поднялся. Замешательство на его лице уступило место решительности и угрюмости.

— По-моему, я совершил ошибку. Сообщая вам о телеграмме дочери, я было подумал объяснить и про ремень…

— Может, вы отослали его в качестве подарка ко дню рождения? — иронически спросил Кин.

Бенбоу резко повернулся в сторону мнимого капитана.

— Не знаю, чем я у вас заслужил такую ненависть, Я действительно всегда считал вас нулем в нравственном отношении, но это мнение держал при себе. К сожалению, никакого ремня я дочери не высылал. Тогда бы его не использовали для подобной цели.

Он выпил воды из стакана и продолжил:

— Я услышал об убийстве мистера Дрейка ранним утром и сразу отправился в его комнату узнать, нельзя ли чем-нибудь помочь. В номере никого не было, полиция еще не приехала. В глаза мне бросился ремень на шее Дрейка, очень похожий на тот, что висел на моем фотоаппарате. Можете представить, до чего я был потрясен! Немедленно побежал к себе, достал фотоаппарат и с ужасом убедился, что ремень исчез. Дверь нашего номера никогда не запиралась на ключ. Аппарат находился там все послеобеденное время. Каждый без труда мог похитить любую вещь. Жена посоветовала рассказать обо всем доктору Лофтону. — Бенбоу взглянул на руководителя группы. — Что ж, доктор, придется говорить начистоту.