Чандра - [19]

– Я тоже считал, что мой отец лучше всех, – признался Джерваль, – пока сам не стал мужчиной. Только тут до меня дошло, что он такой же, как и я. А в вашем возрасте, Чандра, я смотрел отцу в рот.

– А сейчас вы считаете себя мудрецом?

Джерваль засмеялся. Он уже знал, что любит ее.

Однако сомневался, что Чандра питает к нему нечто большее, чем дружеское чувство.

– Нет, я не мудрец, – ответил Джерваль, – к счастью, это не так. Вот если человек понимает и принимает то, что предначертано ему Богом, значит, он мудр.

– А вы, Джерваль, принимаете то, что предначертал вам Бог?

– Полагаю, не следует бороться с неизбежным, прятаться от того, что неотвратимо: это – проявление слабости. Помню, как три года назад я принял участие в турнире недалеко от Йорка. Турнир проходил тайно, ибо, как вы знаете, король Генрих запрещал подобные состязания. Мои друзья восхваляли меня, утверждая, что я непобедим. Однако сын одного лорда из Шотландии стал победителем. Сначала я был ошеломлен, затем разозлился. Но в конце концов понял, что человек, считающий себя выше других, обречен на страдание. Нужно уметь мириться с тем, что есть, и не желать того, что не дано иметь.

– А к женщинам это тоже относится, Джерваль? Или вы не берете их в расчет, считая жалкими существами?

– Только дурак бывает жалок, Чандра.

– Лорд Ричард убежден, что почти все женщины – дуры.

– Но ведь ваш отец любит и уважает вас, хотя вы – женщина.

– Лорд Ричард никогда не видел во мне женщину.

– Ошибаетесь, Чандра.

Помолчав, она сказала:

– Я очень мало знаю о Кемберли. Он похож на Кройленд?

Джерваль понял, что она хочет перевести разговор, и спокойно ответил:

– Как оборонительное сооружение, да. Однако Кемберли не такой древний… Зато и такой сырости, как здесь, в Кемберли тоже нет.

– Сырости? Вот уж никогда не думала, что в Кройленде сыро!

– У вас прекрасный замок, Чандра, но Кройленд на целое столетие старше Кемберли. Мой дед лорд Гийом де Вернон построил Кемберли еще при короле Джоне. Он предусмотрел многое, о чем еще не задумывались, а может, даже и не знали тогда, когда возводили Кройленд. В замке много окон, они пропускают солнечные лучи, а поэтому в комнатах всегда сухо.

– Даже не верится, что настоящий воин станет заботиться о таких мелочах.

– Дед все это делал для моей бабушки. Она была родом из Аквитании. Дед очень любил ее. Она не совсем хорошо чувствовала себя в условиях нашего северного климата и тосковала по теплому южному солнцу. Поэтому Гийом делал все, чтобы ей было лучше.

– Что же с ней случилось?

Джерваль усмехнулся:

– Она дожила до старости, не переставая тосковать по родине. Моя мать, леди Эйвисия, во многом похожа на нее. Она не станет держать тростник на полу, чтобы не разводить блох, мошек и грязь. Когда принц Эдуард женился на Элеоноре Кастильской, а король Генрих велел повесить в комнатах невестки в Виндзоре толстые испанские портьеры и застелить полы коврами, привезенными из ее дома, моя мать радовалась, а отец брюзжал. На каменных полах во всех спальнях у нас в Кемберли тоже лежали мягкие тканые шерстяные коврики, поэтому ходить по ним не холодно и приятно. Надеюсь, что вам… – Он вдруг замолчал. Чандра внимательно смотрела на него. Ей все это было явно интересно.

– У вас есть братья?

– Нет, была сестра Матильда, но она умерла.

– Простите, – огорченно сказала Чандра.

– Ничего. Это случилось давно, и я помню ее лишь ребенком. У меня есть кузина Джулиана, дочь моего дяди. Но, к сожалению, его решение принять сторону Симона де Монфора стало для него роковым: он лишился жизни и большей части своих владений. Джулиана примерно вашего возраста.

– Неужели? Она хорошенькая?

– Да, очень женственная, с огромными карими глазами.

– Коровьими?

Джерваль усмехнулся:

– Ничего коровьего в Джулиане нет, уверяю вас. Она нежное и милое создание. – На самом деле это было не совсем так, однако Джерваль нарочно изображал Джулиану ангелом, чтобы вызвать у Чандры ревность.

Но Чандра лишь равнодушно пожала плечами:

– Видно, вы тоскуете по Кемберли и хотели бы скорее вернуться домой?

– Пожалуй, – тотчас отозвался Джерваль. “Но только с тобой, дорогая, уже женившись на тебе”. Подставив лицо солнцу, он сказал: – Какое неожиданное блаженство!

Чандра встала:

– Не хотите ли искупаться? Конечно, не в море, вода еще слишком холодная. Но я знаю небольшое озеро в лесу.

Джерваль кивнул. Сейчас, немного узнав Чандру, он уже не удивился тому, что она предложила ему искупаться с ней.

Когда они сели на лошадей, Джерваль сказал!"

– Ну что ж, давайте посмотрим, насколько ваш конь быстрее и опытная ли вы наездница.

Он посмотрел на Уикета, высокого, статного, с длинной шеей. Казалось, конь и Чандра отлично понимают друг друга. Поглаживая и похлопывая Уикета по шее, Чандра что-то нашептывала ему.

Джерваль пришпорил коня, и они помчались. Лошади обгоняли друг друга, пока не свернули к лесу. Чандра прижалась к шее Уикета, и он вырвался вперед. Вскоре девушка обернулась и, не увидев Джерваля, издала торжествующий крик.

Вдруг прямо перед Чандрой поднялась, стая птиц. Уикет шарахнулся в сторону, и девушка выпустила поводья. Потянувшись за ними, она заметила, что из-за поворота выезжает Джерваль, и очень удивилась, почему он оказался впереди. Она похлопала по шее Уикета.