Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры - [14]

Адаана возвратилась в свой мир, и преследователь потерял её след. Он слепо двигался вперёд, пока не заметил на горизонте зарево огней. И тут дух понял, искать беглянку нужно именно там. Рассвирепевшая голова вытянулась и, коснувшись бородой земли, закрутилась вихрем.

На поляне разгулялся сильный ветер, от него вздымалась пыль и разлетались листья. Угрюмые тучи заслонили небосвод, сверкнула ослепительная молния, оглушительный гром с треском разорвал небеса. В этот момент тонкой нитью злой дух проник в мир людей. Петляя между деревьями, он подбирал листья, собирал ветки, поднимал пыль. Неимоверно быстро вихрь превратился в чудище, созданное из лесного сора. Оно выросло до невероятных размеров и теперь напоминало серого великана с вытянутой безликой головой.

Воины хана осыпали его копьями и стрелами. Да только не было от этого толка, все они пролетали сквозь него, не причиняя никакого вреда. Приближаясь, великан с корнем вырывал деревья и кидал их в людей. Затем у чудища появился огромный рот, оно слегка наклонилось и дунуло. Холодный вихрь потушил сразу девять костров. Не выдерживая напора ветра, кони валились на землю, люди разлетались по сторонам. Крики раненых заглушал страшный гул. Деревья гнулись, ломались ветки, кружились сорванные с ветвей листья. Люди, как муравьи, сновали перед великаном, одни пытались ему сопротивляться, другие чуть живые уносили ноги.

Чалын вспомнила про бархатный мешочек, который дала ей Адаана, сняла его с пояса, и развязала.

– Адам! – окликнула она отца.

В руке дочери хан увидел горсть песка и криком распорядился:

– Кыркижи, отвлеки его, – крикнул хан.

Защищая глаза от пыли рукой, человек-гора двинулся на разъярённого великана. Заметив богатыря, чудище попыталось сдуть его с ног, но человек-гора устоял, с его головы лишь слетела шапка.

Ойгор подхватил на руки дочь, запрыгнул на коня и пустил его вскачь. Преодолевая сокрушительные порывы ветра, перелетая через разбросанные деревья, они мчались навстречу врагу. Из двух всадников, скачущих на огненно-рыжем жеребце, великан разглядел Чалын и разъярился ещё больше.

Кыркижи замер, увидев, какая опасность ожидает дочь хана. Вбирая воздух, грудь чудища раздувалась для того, чтобы нанести сокрушительный удар. Промедление сулило погибелью. Человек-гора вонзил меч в землю, схватил поваленную сосну и с отрывистым криком швырнул её в великана. Крутящееся дерево угодило тому прямо в голову, разбросав вокруг охапки сухих листьев. Ветер на мгновение стих.

– Кидай! – крикнул хан Ойгор дочери.

Размахнувшись что было сил, Чалын бросила песок в великана. Тысяча мелких крупинок превратилась в тысячу огромных камней. С силой камнепада глыбы обрушились на чудище и погребли его под собой. Грохот от них эхом прокатился по горам, ну а после наступила тишина. Враг был повержен.

– Она справилась. Дух в камни заточён – тихо произнесла Адаана.

Глава 7. День рождения

Ночное сражение с духом отняло у Чалын много сил, и весь следующий день она отдыхала. Дочь хана настолько утомилась, что от восхода солнца и до самого его заката даже не выглянула из аила, чтобы подышать свежим воздухом. К вечеру она выспалась, но вставать так и не собиралась. Пролёживая бока на тюфяке, набитом оленьей шерстью, девочка наблюдала за пляшущим в очаге огнём, вспоминая недавние события. А когда сумрак сгустился и над Яраш-Дьер снова засияли звёзды, Чалын попыталась уснуть, но не смогла. Она беспокойно вертелась и всё время о чём-то размышляла.

«Интересно, почему этот злой дух хотел меня забрать? – подумала Чалын, переворачиваясь на другой бок. – Наверное, собирался унести к себе, под землю».

Тут девочка открыла глаза и заметила угасающие в брошенном очаге угли. В аиле сгустился полумрак, воздух остыл, с улицы веяло прохладой. Чалын сильно удивилась. Ещё никогда не было такого, чтобы присматривающая за огнём женщина куда-то исчезла. Для всех людей ойгорского ханства домашний очаг был святым местом, и поэтому погасший в нём огонь предзнаменовал несчастье.

Приподнявшись, Чалын посмотрела на отца. Тот крепко спал, положив одну руку на грудь, другую закинув за голову.

«Адам устал не меньше меня, а может даже и больше. Весь день сегодня на ногах. Пусть спит. Я сама разожгу огонь», – подумала она, направившись к очагу.

В темноте девочка попыталась нащупать хворост у остывающих камней очага, но его там не оказалось. Тогда Чалын решила набрать сухих веток у выхода, где их всегда было в достатке. Вытянув руки перед собой, чтобы не упасть, она пошла к эжику. Но и тут её ждала неудача – хворост, заготовленный в зиму, пропал.

«Не может быть! – пришла в изумление Чалын. – Его здесь было очень много. По крайней мере, ещё вечером».

Девочка приоткрыла завесу из овчины и вышла из аила. Она решила набрать толстых колотых веток, уложенных рядами за жилищем.

Светила полная луна. Спали деревья, молчала трава и даже листья не шуршали под ногами. Повсюду царила тишина. Лишь только одинокий сверчок своим монотонным стрёкотом нарушал мирный покой.

Чалын обошла аил и оказалась на берегу большого озера, водная гладь которого широкой полосой отражала луну.