Чака - [21]

Только узнав все это, Чака понял, что, выслушивая печальную повесть о злоключениях Нанди и ее детей, старый уже Мбийя вспомнил, возможно, историю своей бабки и решил оказать поддержку ни в чем не повинному мальчишке из племени зуду, с которым родной отец обошелся столь сурово.

Получалось так, что если уроки накопленной веками мудрости Чака получал у Мбийи, то о повседневных делах чуть ли не всего племени мтетва он узнавал от маленькой, но всецело преданной ему Пампаты.

Что же касается его товарищей-пастухов, то среди них у него не было ни близких друзей, ни достойных соперников. Еще на пастбищах И-Нгуга он впервые и успешно применил в драке метод молниеносной ошеломляющей контратаки. Здесь же, среди пастухов мтетва, он в первом же столкновении, памятуя прежний опыт, обрушился на противника столь яростно, что надолго отбил у остальных охоту помериться с ним силами. Драка эта чуть было не испортила ему репутацию, потому как повод для нее был ничтожный. Однако очень скоро все поняли, что Чака просто незаменим в тех случаях, когда разрешались споры с молодыми людьми более отдаленных краалей. Группа юношей под руководством Чаки неизменно одерживала победы, а сам он, постоянно готовый прийти на подмогу, часто выручал своих из трудного положения. У него появилась целая группа поклонников, которые только и ждали, чтобы хоть чем-нибудь угодить ему. Скота у Мбийи было немного, а эти добровольные помощники и тут старались освободить своего кумира от трудов, поэтому у Чаки почти все время на пастбище уходило на физические упражнения, охоту и на разработку «военных» операций против таких же пастухов из соседних краалей. А вскоре наступило время, когда он получил самое настоящее приглашение на охоту.

Однажды в полдень на скотном дворе Мбийи появился человек, который, не сказав никому ни слова и даже не глядя ни на одного из обитателей крааля, вдруг закричал: «Завтра охота! Сбор у крааля Нгомаана!» Это сразу объяснило странность его поведения: стоило бы ему заговорить с кем-нибудь, как его удача в предстоящей охоте тут же перешла бы к тому, с кем он разговаривал. Мужчин в краале Мбийи было двое — он да Чака. А значит, приглашение это, учитывая преклонный возраст Мбийи, относилось к его приемному сыну.

Всю эту ночь Чака предусмотрительно старался лежать на одном боку, чтобы и дичь завтра не была вертлявой, а спокойно стояла на месте. Но спать ему долго не пришлось. Мбийя поднял его еще до рассвета и только тут сказал, что охота эта объявлена не столько ради дичи, сколько ради необходимости очистить пастбище от хищников. Тут только Чака заволновался по-настоящему: у него было несколько копий и палица, по копья эти были слишком легки для леопарда или льва. Однако Мбийя предусмотрел и это — из своей хижины он принес пару тяжелых копий, и хотя старик давно уже не охотился, оружие оказалось в полном порядке. Затем он напомнил Чаке, что тому следует поторапливаться, так как перед охотой на хищников участники ее проходят специальную церемонию у знахаря.

У крааля Нгомаана Чака застал уже изрядную толпу охотников, которые в ожидании прихода знахаря степенно толковали друг с другом. В подавляющем большинстве это были взрослые мужчины, многие уже с головными кольцами.

То, что неопытного юношу присоединили к испытанным охотникам, вызвало множество нареканий. Но тем же охотникам было прекрасно известно, что подобные приглашения нередко играют двоякую роль. Иногда вожди затевают так называемую «предательскую охоту», чтобы, пользуясь удобным случаем, избавиться от неугодного человека. Соображение это сразу же заставило замолчать всех недовольных. Как удивились бы они, если бы узнали, что Чака был приглашён только в результате настойчивых просьб Пампаты!

Наконец появилось несколько пожилых мужчин во главе с Нгомааном. Рядом с ним шагал умпаки — распорядитель охоты, довольно старый человек небольшого роста, которого Чака видел однажды у Мбийи, но имени его не запомнил. Остальные же были так называемыми иписи, то есть профессиональными охотниками, людьми весьма опытными, которые в выслеживании дичи не уступают даже низкорослым бушменам. Шествие замыкал знахарь.

По его знаку все расположились по кругу, в центре которого два человека тут же разложили костер. Знахарь обошел собравшихся, обрызгивая их тела и ноги специальным снадобьем. Потом тем же снадобьем он обрызгал и весело потрескивающий костер. Тут все охотники стали поочередно подходить к огню, чтобы чуть подкоптить кончики копий «па счастье». Одним из последних подошел и Чака, старавшийся не упустить ничего из церемонии, в которой он участвовал впервые. Затем на первый план выступил распорядитель охоты, который немедленно приступил к своим обязанностям. Для начала он разделил всех участников па три группы и сам возглавил основную, центральную. Чаке, к его величайшему огорчению, как новичку велели присоединиться к группе правой руки.

Главная группа открыла охоту танцем укугуба, исполняя при этом свою охотничью песню. К танцующим, каждая со своей песней, присоединились группы правой и левой руки. После танца распорядитель разъяснил группам их задачи. И, наконец, став на колени перед выстроившимися полукругом охотниками, он сорвал три пучка травы, взяв по одному в каждую руку, а третий — в рот. Затем, подобно пасущейся антилопе, он принялся ползать на коленях и, потирая пучком травы бедра, изображал антилопу, катающуюся по траве. При этом он мычал, подражая крику животного, а все остальные отвечали ему охотничьей песней.