Чак Боудри - техасский рейнджер - [42]

– Эми, один мужчина, предположительно Уайли Мартин или кто-то, которого он знает, ограбил банк в Пекосе и убил двух честных, порядочных людей. Он оставил двух вдов и пять сирот. И такого человека вы хотите защитить?

Ее лицо стало пепельного цвета. Значит, она его знает!

– Я не верю! Этого просто не может быть!

Трое крутых по виду мужчин остановились на улице за дверью столовой и стали громко спорить. Все трое были при оружии.

С того места, где сидел Боудри, можно было смотреть в окно на противоположную сторону улицу, на дом, где находился салун. Через жалюзи закрытого салуна ему светило солнце, лучи которого пронизывали заведение насквозь через окно рядом с задней дверью. Дважды в течение нескольких минут кто-то или что-то закрыло от Чика солнечный свет, значит, в закрытом салуне ктото был и выглядывал на улицу через жалюзи.

План их был бесхитростным, даже непрофессиональным. По их разумению, шериф должен был выйти на улицу, чтобы прекратить спор и отобрать у всех троих оружие, и пока он занимался бы этим, человек, затаившийся в доме напротив, застрелил бы его.

Извинившись, Боудри подошел к двери. Один из троих глянул в сторону и бросил сигарету в пыль.

Сигнал? Или просто освобождает руки? Чик быстро вышел и также быстро ступил налево, поместив таким образом одного из троих между собой и окном салуна.

Такого от него не ждали. Судя по расстроенным лицам троицы, он правильно оценил ситуацию и разгадал западню.

– Ну все, снимайте оружие! Бросайте его! Прямо здесь!

– Черта-с-два! – Это был вчерашний бородатый убийца. С этими словами он резко отступил в сторону. Боудри спасло только понимание ситуации. Когда бородач сдвинулся с места, Чик уловил блеск ствола в окне салуна. Он выхватил револьвер и выстрелил.

Два выстрела слились в один, но Боудри был чуть быстрее. Он почувствовал, как пуля просвистела мимо лица, тут же развернулся и выстрелил в бородача, достававшего свой револьвер. Пуля Чика сломала ему руку, он уронил шестизарядник и попятился.

Все произошло настолько быстро, что двое оставшихся были пойманы врасплох провалом своего плана. Ударом ствола Боудри уложил одного на тротуар, а затем прижал дуло к животу третьего.

– Бросай оружие! Или я стреляю!

Сотрясаясь крупной дрожью, третий непослушными пальцами расстегнул пряжку оружейного пояса, и его револьверы упали на землю. Развернув незадачливого противника, Боудри поставил своих пленников к стене.

На тротуаре, футах в пятидесяти, стоял Баффало Бартон с ружьем.

– Все случилось так быстро, что мне не пришлось поучаствовать. – Он взглянул на Чика. – Можно подумать, ты проделывал это и раньше.

– Отведи их в тюрьму. Для раненого приведи врача. Если они что-нибудь затеют, стреляй, не жалей их.

Перейдя улицу с револьвером в руке, Боудри поднял ногу и сильно ударил по старомодному замку салуна. Пришлось ударить три раза, прежде чем дверь распахнулась. Он ступил внутрь. Через некоторое время за ним вошли зеваки.

На полу, распластавшись, лежал Хэнк Кордова, рядом с ним – винчестер. Пуля сорок четвертого калибра вошла ему в горло и раздробила позвоночник. Он лежал мертвым в луже собственной крови.

Альмагре медленно просыпался, разбуженный яростными звуками перестрелки. Где бы ни собирались люди, все говорили только об этом. Самое меньшее, чего ожидали многие – это налет Бонелли на город с целью убрать нового шерифа. Другие не соглашались: "Не нужен он Бонелли".

Очевидным фактом было то, что Боудри разгадал план убийства, а Бонелли потерял лучшего из своих людей. Трое других сидели в тюрьме, двое из них – раненые. Один – со сломанной рукой, второй – с разбитой и больной головой.

– Я где-то видел этого шерифа, но звали его тогда совсем не Текс.

Боудри ходил по улицам, обращая внимание на лошадей, изучая прохожих. Городок был хороший, процветающий, но слишком много в нем было людей, оказавшихся по ту сторону закона.

Сегодня в городе методистская церковь устраивала ужин с пирогами, а двое добровольцев красили школу.

Насчет налета он не беспокоился. Это были выдумки паникеров. К этому часу Бонелли уже узнал, что Кордова мертв, и лихорадочно думал, что предпринять дальше. У Чика имелся один шанс: если Бонелли сам не был Уайли Мартином, то он может отдать ему этого человека в обмен на то, чтобы Боудри уехал.

На улице Эми Чепин разговаривала с Бобом Трейвисом. Боудри прошел к себе в контору. Его работа заключалась не в том, чтобы очищать от всякого сброда процветающие шахтерские городки, а в том, чтобы ловить людей, совершивших преступления в Техасе. Несомненно, за Хэнком Кордовой тянется длинный шлейф уголовщины, в том числе и в Техасе, так что он поработал не зря. Но дело от этого с места не сдвинулось.

– Видел, как ты разговаривал с этой девушкой, – прокомментировал Бартон. – Красивая девчонка. У ее папаши хорошие пастбища, если только Бонелли оставит его в покое. Он здорово задолжал банку, но после того, как приехал от брата из Техаса, расплатился за все, отдал восемь тысяч долларов.

Чик Боудри чистил револьвер. Он взглянул на Бартона.

– Чепин ездил в Техас? Недавно?

– Ага. У него брат в Форт Гриффине. У Джеда был банк в Санта-Фе, но деньги ему одолжил брат. А теперь, если он сможет избавиться от Бонелли, он сделает себе хорошее ранчо. Бонелли хочет убрать его отсюда, и, сдается мне, что не последняя причина для этого в том, что ранчо Чепина стоит прямо на дороге, по которой он гонит ворованный в Техасе скот.