«Цесаревич». Часть I. Эскадренный броненосец, 1899–1906 гг. - [6]

При состоявшемся 6 июля в МТК утверждении контракта опыт чрезмерно поспешной инициативы В.П. Верховского (при заказе "Ретвизана" и "Варяга") был частично учтен. Но здесь (возможно, не без великокняжеского вмешательства) допустили необъяснимую снисходительность. Заявленный фирмой непомерно большой 48-месячный срок постройки был сокращен, но не до 30 месяцев, как это предусматривалось для строившегося в Америке "Ретвизана", а только до 46 месяцев. Тем самым фактически признавалось, что чисто башенный броненосец А. Лаганя по трудоемкости не менее чем в 1,5 раза превосходит броненосцы башенно-казематного типа. С учетом же привходящих обстоятельств освоения в России незнакомого типа различие в трудоемкости грозило быть еще более удручающим. Эти потери не могли компенсировать внешне строгие, а по существу декларативные, касавшиеся лишь одного "Цесаревича" штрафные санкций.

В контракте» подписанном 8 июля. 1898 г., стоимостью 30280 тыс. фр. несоблюдение сроков готовности корабля и спецификационных требований собирались карать следующим образом. Штраф за недостижение 18-уз скорости исчислялся за каждую очередную десятую долю узла. При скорости между 18 и 17,5 уз шаг нарастания составлял 10 тыс. франков, при скорости 17,5 до 17 уз — 50 тыс. франков, при скорости от 16,5 до 16 уз фирма уплачивала (или корабль становился дешевле) 400 тыс. франков. Переуглубление свыше предельной спецификационной осадки 7,93 м на 2, 4, 6, 8 или 10 см сопровождалось штрафом в 5, 50, 100, 150 или 200000 франков. За переуглубление на 12, 14. 16, 18 или 20 см штраф составлял 250, 300, 350, 400 или 450000 франков. 20 см превышение осадки, а также недостижение 1,29 м метацентрической высоты давали право заказчику отказаться от корабля.

Эти строгости могли, однако, применяться только тогда, когда величина и распределение нагрузки изменились бы по вине фирмы. В случае превышения общего 46-месячного срока готовности корабля, включая и 4 месяца, отводившиеся на сдачу и испытания, штраф за каждый день исчислялся в 860 и 2000 франков в продолжение первого и второго месяцев опоздания и 3000 франков за дни остальных месяцев. Тут была удобная лазейка: кроме форс-мажорных обстоятельств (стачки, пожар, военные-обстоятельства, стихийные бедствия) срок готовности корабля мог быть продлен при задержках, вызванных неудачами в изготовлении броневых плит. Как и при заказе Крампу, эти условия позволяли, войдя с броневыми заводами в сговор, практически бесконечно продлевать срок сдачи корабля. Срок сдачи переносился и при задержке, министерства в утверждении присланных фирмой чертежей или ответе на возникающие при постройке вопросы. Так же поступали и в том случае, если отнесенные к обязанности министерства предметы артиллерийского вооружения были бы доставлены на завод позже 26 месяцев со дня подписания контракта.

Контрактные выплаты общей стоимости заказа (30 280000 франков, или 11 355000 руб.) разделялись сообразно степени готовности на 15 платежей. Из последнего платежа (I 816800 франков) вычитались 300000 франков в обеспечении возможных гарантийных работ и все подпадающие под условия контракта штрафы. Расходы на изготовление броневых плит, употребленных для испытания стрельбой их очередных партий, оплачивал заказчик. На его счет относили и расходы на проведение испытаний, а также, как вскоре определилось, и разъезды наблюдающих для приемки материалов, заказанных фирмой.

Желание великого князя получить чертежи для постройки в России броненосцев по образцу заказанного в Ла-Сейн формулировались в двух контрактных обязательствах фирмы. Оно предусматривало передачу наблюдающим за постройкой двух светописных копий "окончательных чертежей" в течение двух месяцев со дня их утверждения МТК. Но строгий график и конструктивная упорядоченность их доставки оговорены не были. Другое обязательство состояло в передаче наблюдающим двух светописных копий "всех детальных чертежей по корпусу, механизмам, артиллерии и другим частям поставки, чтобы дать возможность русскому морскому министерству вести постройку в его адмиралтействах судна подобного типа, которое составляет предмет настоящего контракта". Порядок и сроки передачи этой документации также оговорены не были. Это позволило фирме высылать чертежи вразнобой, не считаясь с их комплектностью.

Первые замечания по проекту А. Лаганя высказал начальник (так теперь стала называться его должность) Балтийского завода С.К. Ратник. Это было 9 июня 1898 г., когда, не ожидая готовности проекта по типу "Пересвета", председатель МТК вице-адмирал И.М. Диков ознакомил его с уже одобренным МТК и утвержденным великим князем французским проектом. Сколь же велико было изумление начальника завода таким феноменальным поворотом событий, что он уже тогда смог обратить внимание председателя на недостаточное число котлов в проекте. Это вызывало сомнение в возможности "выносливой работы их при действии необходимых вспомогательных механизмов, как машинных, так и палубных". Иными словами, из-за большого расхода пара на вспомогательные потребители главным машинам может не хватить пара для достижения полной скорости. Необходимость в этом случае чрезмерного форсирования котлов вызовет их ускоренный износ и создаст риск постоянных аварий.