Церковная старина в современной России - [183]

.

В России благочестивый обман получил массовое распространение только в тоскливый период застоя 1970-х гг. Характерно, что иерархи воздерживаются от официальных заявлений, предпочитая насаждать сомнительный культ чужими руками. «РИА Новости» повторяет чей-то экзальтированный бред, описывающий физические характеристики огня, якобы заметные «при замедленной съемке».

Отрезвлению умов не способствовал даже скандал 2008 г., вызванный российской делегацией журналистов, специально для освещения феномена «благодатного огня» привезенной В. Якуниным в Израиль — к патриарху Иерусалимскому Феофилу (Яннопулосу), возглавившему «матерь всех церквей» в 2005 г. Во время встречи в патриаршей резиденции 12 апреля патриарх Феофил, отвечая на вопрос об обряде огня Великой субботы, как и его предшественник начала XX в. патриарх Дамиан, поставил этот ритуал в один ряд с обычными церковными службами, такими как Литургия, не стал характеризовать его как чудо и назвал происходящее церемоний — «representation» (патриарх говорил по-английски). Это вызвало не только шок и негодование слушателей: патриарх был тут же обвинен в «русофобских настроениях», поскольку вопрос об огне оказался поднят в контексте разговора об особенностях русского церковного и политического присутствия в Святой Земле. После возвращения в Россию, несмотря на строгий приказ «не выносить сор из избы», некоторые участники встречи поспешили поделиться новой информацией в своих блогах. Сказанное свидетельствовало, что огонь Великой субботы есть огонь рукотворный: откровенней выразиться о «зажигалке в кармане» как причине «чуда», патриарх не мог. Впрочем, нам уже известно, что речь должна идти не о зажигалке, но о горящей лампаде, скрытой за движущейся иконой в кувуклии Гроба Господня.

Все это вызвало праведный гнев человека, потратившего на поездку свои средства, а именно В. Якунина. Уже 21 апреля 2008 г. он не только публично заявил, что иерусалимского патриарха неправильно поняли, но и потребовал от московской патриархии наказать виновных в разглашении «церковной тайны». Слово правды о происходящем в Иерусалиме совпало с выходом из печати первого и достаточно массового издания лекции Н. Д. Успенского о «благодатном огне». Накануне следующей Пасхи 17 апреля 2009 г. патриарху Кириллу (Гундяеву) поступило открытое письмо, подписанное религиоведом Борисом Фаликовым, культурологом Александром Люсым, поэтом Борисом Колымагиным и автором этих строк, в котором патриарха — «в силу присущей ему мудрости и проницательности» — просили «дать от имени полноты Русской Православной Церкви богословскую, литургическую и историческую оценку как самому „огню Великой Субботы“, возжигаемому в Иерусалиме, так и распространившейся в последнее время практике его чрезмерного почитания в дни празднования Светлого Христова Воскресения».

Естественно, письмо осталось без ответа. Точно также естественно, что новый огонь, зажженный на Пасху, да еще и в Иерусалимском храме — вещь для Православной церкви особая. Привоз иерусалимского огня в различные уголки православного мира, очень похожий на его дистрибуцию в промышленных масштабах, — добрый знак солидарности некоторых христианских народов. Но утверждение о божественном происхождении огня есть сознательный обман, граничащий с кощунством и богохульством. И огонь Великой Субботы — это не вопрос веры и неверия, а вопрос порядочности и нечестности…

Сегодня искусственно формируемые реликвии и чудеса занимают в церковном сознании место старых святынь. В ряде случаев можно констатировать сознательный обман, иногда инфантильные заблуждения. Нельзя утверждать, что фабрикация новых культов и святынь является целенаправленной и скоординированной деятельностью, результатом которой должно стать создание новой фундаменталистской традиции, находящейся в оппозиции к церковной истории и культуре. Скорее всего, это происходит спонтанно, в результате неотрефлексированных поступков отдельных представителей иерархии и клира. Их деятельность, продиктованная, по признанию патриарха Алексия (Ридигера), тщеславием и корыстолюбием, отвечает непритязательным религиозным потребностям «новых» и «старых православных», ищущих в вере психотерапевтическое средство, а также «чудеса и знамения». Однако в результате формируется новое «лжепредание», создающее основу для фундаменталистских настроений, создается «новое православие», лишь на словах связывающее себя с многовековой историей христианства.

По замечанию некоторых наблюдателей, современный православный храм становится своего рода «псевдоморфозой», когда снаружи можно видеть шедевр церковного зодчества, а внутри пошлое, безвкусное убранство, превращающееся в кич, разрушающий веру. Однако оправдание такого рода псевдоморфозам, связанным с трансформацией Предания, можно найти в писаниях некоторых современных идеологов «православной культуры». По сути дела, стихийные процессы, происходящее в современной православной общине, обретают идеологическое обоснование не только в устах «младостарцев», духовников, коверкающих человеческую душу, но и в речах тех, кто претендует на высокое звание церковной интеллигенции.