Церковь без границ: священное предание или модернизм? - [53]
Завершая разговор о Русской Зарубежной Церкви, следует отметить особенно важное заявление, сделанное Иерусалимским патриархом Диодором епископской делегации РПЦЗ на Святой Земле в мае 1982 г., во время торжеств по случаю канонизации св. новомучеников и исповедников Российских. «И мы, — заявил Блаженнейший патриарх, — не можем оставаться равнодушными перед таким великим событием, как канонизация новомучеников, и торжество ее, имеющее место в пределах нашей юрисдикции. Поэтому мы решили участвовать в этом святом деле, послав нашу делегацию и свидетельствуя этим наше православное единство, и этим официальным актом подтверждая его каноничность».[373]
Поняв, что представляют собой церковные разделения, мы поймем почему в наших храмах звучат такие совсем не странные молитвы «о соединении Святых Божиих Церквей».
Переходя к ссылкам диакона А. Кураева на святоотеческие авторитеты, следует, прежде всего, остановиться на 1–м правиле святителя Василия Великого, которое некоторые современные исследователи, в своих видах, используют для обоснования признания благодатности таинств, совершаемых вне Православной Церкви. Часть его текста, касающаяся рассматриваемой проблемы, выше уже цитировалась (см. сноску 29). К сожалению, четкое и недвусмысленное отрицание всякой благодатности еретических таинств, изложенное в нем, подвергается весьма натянутым перетолкованиям.
«Сам св. Василий, — пишет о. Андрей, — хотя бы порою признавал арианские хиротонии — "знаю, что братии Изоия и Саторнина (В этом месте своего послания св. Василий говорит о ереси энкратитов, но, по свидетельству Созомена (Церковная история 1, 15; 2, 27; 4, 28), упомянутые лица были епископами у ариан.), которые были в их обществе, приняли мы на епископскую кафедру; почему находящихся в соединении с их обществом не можем уже отлучать от церкви, принятием епископов постановив для себя как бы некоторое правило к общению с ними"».[374] При всем уважении к истории Созомена, в случае расхождения между тем, что написано у него, и тем, что написано в канонах, православный исследователь, ни секунды не колеблясь, обязан принять изложенное в канонах, ибо «каноны богодухновенны».[375] По выражению преп. Иустина (Поповича), «святые каноны — это святые догматы веры, применяемые в деятельной жизни христианина».[376] Поэтому, если в 1 каноне свт. Василия Великого Изоий и Саторнин относятся к секте энкратитов, то, значит, так оно и было. Энкратиты — это секта гностического толка.[377] Думается, даже о. А. Кураев не будет отстаивать благодатность хиротоний гностиков. Почему же они принимаются в Церковь в качестве епископов? Это объясняется выше в том же каноне, когда речь ведется об энкратитском крещении: «Мню, яко прилично нам отвергати их крещение: и аще кто приял от них оное, таковаго приходящего к Церкви, крестити. Но аще сие имеет быти препятствием общему благосозиданию: то паки подобает держатися обычая, и следовати отцам благоусмотрительно устроившим дела наши». Таким образом, богодухновенное каноническое правило утверждает безблагодатность крещения энкратитов, чем выражается догматический подход Святой Церкви к таинствам еретиков, но по соображениям икономии (чтобы не было препятствия благосозиданию) дозволяет принимать энкратитов и без перекрещивания. Текст правила настолько ясен, что трудно представить себе софистику, при помощи которой его можно перетолковать. По той же причине, по которой энкратиты могут приниматься без перекрещивания, их епископы могут приниматься без перерукоположения. Говоря о «некотором правиле общения с ними», свт. Василий имеет в виду, конечно, не правило общения с сектой. Речь идет об общине перешедших в Церковь бывших энкратитов, возглавляемой епископами Изоием и Саторнином. Очевидно, некоторые ревнители и после перехода общины энкратитов в Православие продолжали гнушаться общением с ней. Таких ревнителей свт. Василий одергивает: «соединенных с их обществом уже не можем строгим судом отчуждати от Церкви».
О. Андрей пытается уйти от недвусмысленности понимания 1 правила свт. Василия через его своеобразное толкование: «Но дело в том, что и восточнейший святой — Василий Великий — также затруднялся вопросом о том, как согласовать церковное предание о признании еретического крещения с верой в единственность Церкви. Его ум склонялся к тому, чтобы перекрещивать всех рожденных вне православия, а знание церковного предания и верность ему заставляли его в ходе всего канонического послания к Амфилохию делать оговорки — "раз так принято, то принимайте без крещения". С некоторым недоумением разглядывает св. Василий факт церковного предания, на который он набрел, — но не чувствует себя вправе этот факт отбросить».[378] Одному из важнейших канонов Церкви усвояется какая–то случайность: свт. Василий сначала учит одному, потом на что–то набредает, и начинает учить другому, сперва он подходит к делу рационально («его ум склонялся»), затем эмоционально («не чувствует себя вправе»). Во всем каноне какое–то смятение, противоречие. Ничего подобного в богодухновенном определении свт. Василия, конечно, нет. В нем четко указывается на неизменность догматического учения Церкви: «Ибо, хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа». Здесь не видно никакого «склонялся», ясное и безапелляционное утверждение. Но при этом указывается на допустимость различной практики чиноприема раскольников и еретиков в Церковь: «Подобает последовати обычаю каждыя страны», — что объясняется не признанием благодатности внецерковных таинств, но исключительно икономией: «Аще сие имеет быти препятствием общему благосозиданию: то паки подобает держатися обычая».
