Церковь без границ: священное предание или модернизм? - [3]
Наконец, необходимо указать, что из христианских писателей единственным авторитетом в определении Истины по тому или иному богословскому вопросу являются святые угодники Божии, так как именно в их творениях отражено Священное Предание Православной Церкви. Каков бы ни был вес тех или иных церковных писателей, деятелей, историков — в данном аспекте их мнения ценны не сами по себе, но должны поверяться по учению святых отцов и, во всяком случае, ни к чему не обязывают.
Итак, сделав необходимые оговорки, перейдем к первому вопросу нашей статьи:
что же, собственно, желает доказать диакон Андрей Кураев?
Ответить на этот вопрос в полном объеме довольно не просто, поскольку в «Мнимом модернизме» не видно строгой системы изложения взглядов, что и понятно — его автор ведет полемику, отвечает на аргументы, а это всегда делает трудным построение последовательной схемы работы. Однако, как представляется, главные защищаемые положения таковы.
1. Благодать Божия пребывает не только в Православной Церкви. В большей, или в меньшей степени, она действует в еретических и раскольнических сообществах. Причем речь идет не только о благодати призывающей, но о благодати освящающей.[17] Таинства еретиков и раскольников объявляются благодатными. Процитируем самого о. А. Кураева.
«Наше разногласие с архим. Рафаилом в одном: полноте благодати в православии — противостоит ли сразу и четко ничтожество (в духовном смысле, в смысле отсутствия Божией благодати) всего остального мира».
«Вопрос о наличии благодатного Божия действия вне православия не является риторическим».
«Первая проблема, которую создает слишком прямолинейное следование тезису о тождественности канонически правильной Православной Церкви области действования благодати Христовой, возникает, при соотнесении теории с канонической практикой».
«Раз нет никакой разницы между церковным расколом, христианской ересью, язычеством и сатанизмом, то все, что вокруг канонического православия — "синагога сатаны". Но против этой логики отчего–то восстает церковная жизнь, точнее — предание и история церкви».
«И вот тут–то "ревнители" нарываются на очень неприятный вопрос. Они не могут не признать, что если неверующий, но формально православный священник крестит полупьяного комсомольца с верным произнесением крещальной формулы — то таинство состоялось. Но при этом они полагают, что если католический священник с риском для жизни своей и крещаемого (в троцкистской Мексике 30–х годов ХХ века) произнес ту же самую формулу (крещальные формулы в православии и католичестве не отличаются) — то Господь к этому исповеднику мексиканцу окажется не столь милостив, как к русским неверам».
«Если при этом люди искренне принимают неправославное учение за церковно–евангельское учение и, входя в еретическую общину, они не знают о ее еретичности, да и ищут они в ней Христа, не зная особенностей еретического учения и не любя именно их, то, по блаж. Иерониму, крещение этих людей состоялось».
«Экклезиология св. Киприана (о безблагодатности таинств еретиков — А. Н.) оказывается несовместимой не только с позднейшими канонами, но и с житиями позднейших святых. Как, оставаясь в рамках логики о. Рафаила, объяснить, что в истории нашей Церкви были святые, принимавшие хиротонии от еретиков?»
«Не Киприан, а Августин с его тезисом — "святость крещения не нарушается как нечестием еретиков…" (О Крещении 3,16) — оказался в этом вопросе более убедителен для Церкви».
«Древнее и устойчивое церковное предание, признающее церковные таинства совершающимися и вне Церкви».
«Модерново скорее желание "отлучити толиких от христианства", нежели признание наличия ниточек, все еще связующих инославных христиан со Христом».
«И единственное, что мы можем засвидетельствовать — так это то, что в таинстве, совершаемом еретиком, таинство происходит, благодать его совершает не "условно" (ибо не может быть "условной" или формальной благодати)».
В качестве авторитетного приводится следующее высказывание протоиерея Георгия Флоровского: «Римский храм никак не пуст и не оставлен. Дух Божий дышит в римском католицизме, и этому не могут помешать и все нечистые испарения пагубных страстей и извращений человеческих. Спасительная нить апостольского преемства не прервана. Таинства совершаются».
«Основная линия православной мысли, представленная и именами Святых, и именами авторитетных богословов, придерживается срединного пути. Неправославные христиане — тоже христиане. И опыт благодати Христовой может быть им знаком — но не в такой полноте, в какой этот опыт доступен человеку, решившемуся идти по Православному пути. Во всяком случае, описание
