Цензор II: сейва не будет - [11]
Стоп! Хватит.
Перед смертью не надышишься.
— Вы все поняли, полковник? — спросил я.
— Да, машины уже за кафе.
— Начинайте по ключевому слову. Только по ключевому слову! Ни раньше. Ни на секунду. Что бы ни происходило.
Я развернулся и шагнул к выходу.
Вдоль ряда ларьков. К углу, за которым уже ничто не будет загораживать меня от окон избушки…
А полковник все семенил за мной:
— Вы что, в самом деле не понимаете, что он пристрели вас, даже не дав дойти до часовни?!
— Посмотрим…
Я остановился — впереди угол ларька. Всего одни шаг дальше, и…
Обезболивающее постепенно действовало. Тело деревенело, кожа уже почти не чувствует холода.
Ну, что ж…
— Одумайтесь! Вы еще можете остановиться!
Я скинул плащ и шагнул за угол.
— О-о, господи… Псих… Псих… — протянул полковник мне вслед.
Видимо, среагировал так на мой новый наряд.
Белые шорты-бермуды, домашнего вида шлепанцы на босу ногу, и футболка. На ней еще остались складки, как она лежала в пакете. Но это не главное.
Главное у футболки — на груди. Оттуда пахнет горячим хлопком и чернилами. Пришлось пропустить футболку через обычный принтер, чтобы сделать рисунок. На большее времени не хватило…
Я вышел из-за угла, и тут же налетел ветер — ледяной.
Все-таки холодно в одних шортах и футболке, при минус одном-то. Силуэт часовни темнел на светлеющем небе. В окне колышется свет свечей… и черный силуэт. Замер перед окном, вскинув винтовку…
А я шел к нему. Под шлепанцами трещали лужицы, за ночь превратившиеся в тонкие ледяные пластинки.
Справа и слева защелкали прожекторы, включаясь. Я зажмурился от яркого света. Круги света вспыхивали передо мной, один за другим, складываясь в полосу света. От меня — и до крыльца часовни.
Я шел вперед, не сбавляя шага.
Силуэт в окне часовни сдвинулся. Теперь ствол винтовки нацелился точно на меня…
На миг мне захотелось все это бросить, и бегом рвануть назад. Сначала вбок, прочь с освещенного пути. А потом назад, обратно за ряд ларьков, который укроет от выстрелов. До него еще не так далеко. Еще не поздно развернуться…
Но ничего такого я не сделал.
Шел вперед, и ствол винтовки глядел точно на меня. На груди вспыхнуло маленькое красное пятнышко, я сглотнул, сбился с шага…
Но выстрела не было.
Пока не было. Пока и не должно быть. Уж лучше подпустить человека поближе — так будет больше лембед…
Я снова двинулся вперед, а тело все быстрее деревенело. Как чужое. Наркотик действовал все сильнее.
А вот нюх словно улучшился. Ночной воздух нес свежесть — просто одуряющую… Накатило дикое желание — жить. Просто жить! Послать это все к черту, и убежать отсюда! Чтобы и дальше наслаждаться этим воздухом, и гори оно все синим пламенем…
— Прием, прием, — ожил крошечный наушник в моем ухе. Снова полковник. — Еще не поздно. Слышите? На три-четыре ныряете в сторону! А мои ребята качнут прожекторами в стороны, чтобы он растерялся… Падаете на землю, и зигзагом обратно! Кивните, если согласны.
Но я не кивнул. Просто шел вперед. Шаг за шагом. Все ближе к часовне…
До трупа Андрея уже совсем близко. Еще шаг…
И черный силуэт в окне дернул головой:
— Константин Сергеич! — донесся до меня голос Стаса. И черт его знает, чего в этом голосе было больше: напряжения, удивления или шутливой неловкости. — Я вижу, и тяжелая артиллерия подтянулась… Неужели и вы будете убеждать меня, что это все не игра? Что это все — по-настоящему и всерьез?
Свет прожекторов за моей спиной погас, остался только один луч. Держал меня в центре ослепительного круга света, словно актера на сцене.
Я почти увидел, как это выглядит со стороны: человек в футболке и шортах, в домашних шлепанцах, — ночью, поздней осенью, посреди парка, оцепленного спецназом в два кольца…
Я усмехнулся и качнул головой:
— Нет. Конечно же, не буду.
— Хм…
Кажется, я его заинтриговал.
Шаг вперед. И еще один. И еще…
— Но… Константин Сергеич, мне все же придется попросить вас остановиться. Как минимум! — голос Стаса стал жестче.
Я не возражал. Остановился.
Наркотики действовали все сильнее. Я уже не чувствовал холода, вообще не чувствовал своей кожи. Тело — ватная кукла, с трудом поддающаяся на попытки двигаться.
— Константин Сергеич, боюсь, мне придется продырявить вашу аватарку… Если вы не против, сделайте ровно два шага вперед. Так у нас будет на лембедку больше. Со своей стороны обещаю, что даже если вы на фул-контакте, ничего не почувствуете. Винторезка высший класс. Пробью вашу аватарку точно в глаз, даже шкурки не попорчу.
Если бы это была аватарка, я бы, может быть, еще и подумал.
К сожалению, это была не аватарка.
Поэтому никаких двух шагов вперед я, конечно же, не сделал. Вместо этого я медленно — очень медленно — сунул руку в карман и достал увесистый, скользкий от смазки стальной коробок.
— Может быть, это продлит минуты моей несчастной аватарки?
Медленно поднял руку с коробком. Повыше. Удерживая его кончиками двух пальцев, выставляя на обозрение. Пусть хорошенько рассмотрит.
— А… — начал Стас, но так и не договорил.
Видно, не мог поверить, что я несу ему это.
Я повернул коробок боком, чтобы в разрезе обоймы показался латунный бочок верхнего патрона.
— Настоящие… — только и пробормотал Стас.
Пытаясь создать абсолютное оружие, военные вывели новый вид животных: идеальных бойцов и диверсантов, с которыми сами не смогли совладать.Москвы больше нет, остался лишь Старый Город – люди бежали из этих мест. Даже военные патрули не рискуют туда соваться без тяжелых танков и штурмовых вертолетов.И есть лишь один человек, способный противостоять этому.
Он должен был умереть на жертвенном алтаре… Но его спасли. Он выжил – Влад Крамер по прозвищу Храмовник. Теперь его семья – охотники. А вся его жизнь – охота. Смертельно опасное искусство охоты на тех, кто сильнее людей. Кто вершит лунные ритуалы и незримо правит нашим миром, расплачиваясь за свою красоту и здоровье жизнями чужих детей, а за свое счастье – чужими судьбами.Охота на тех, кто почти всемогущ. Танец со смертью во тьме. Он ходит по самому краю – а удача не бывает вечной…
Влад Крамер, прозванный Храмовником… Его враги – те, кто сильнее людей. Пять веков назад они разгромили инквизицию, перебили сотни мастеров-охотников, а остальных превратили в слепцов и покорных слуг. Смирись! Эту силу не одолеть!Но он – охотник. Он в совершенстве владеет этим смертельным искусством, и он бросил вызов. Шагнул во тьму, где танцует смерть, – и смерть настигла всех его друзей. Тьма накрыла всю его прошлую жизнь. Смирись! Беги! Прячься!Но он – каратель. Не осталось друзей – он заставит врагов стать его помощниками.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Без вины виноватый, неуживчивый Леха Скворцов попадает в жестокий, страшный мир никои чудовищной виртуально-реальной компьютерной игры. Игры не на жизнь, а на смерть. Там, в обычном мире респектабельных людей, — вроде бы политкорректность и права человека, а тут за чьи-то реальные баксы — конкретная боль зэков в облике генно-инженерных монстров. Здесь игра, здесь у Лехи виртуальная бычья аватара. Увечья, полученные тут, ничего не стоят — но боль-то, боль вполне реальная. Шок. И встряска тела — реального тела, которое где-то в кресле в центре Москвы… Мозг реагирует на этот шок.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.