Цензор II: сейва не будет - [9]

Ага. Вот, значит, почему Стас подпустил штурмовиков почти впритык и дал им подняться. Боялся, что если начнет стрелять, пока они подползают, может кого-то не заметить, а себя уже выдаст…

— Слава богу, что не инфракрасный и не тепловик! — повторил полковник. — Но уже светает. А скоро станет совсем светло. И сдается мне, он только его и ждет. Попытается вырваться из кольца, прикрываясь мальчишкой. А кроме винтореза у него еще два пистолета и тридцать семь патронов к ним. Как минимум тридцать семь. Понимаете, что это будет значить, если он вырвется из кольца?.. Сейчас его сдерживает темнота. Он не видит, где мои соколики. Но когда он их всех разглядит, и просчитает сектора обстрела…

Полковник помолчал, глядя на меня.

— Или у вас есть другие варианты? — спросил он.

— Подождите хотя бы полчаса.

— Что это изменит?

— Может быть, что-нибудь и изменит… У вас есть фотографии всех, кого он убил?

— Что?.. — нахмурился полковник.

— Мне нужны фотографии. Всех тел. Всех, кого он убил. Четко, подробно. Лучше с нескольких ракурсов.

Полковник покивал. И вдруг осведомился каким-то подозрительно мягким голосом:

— Цветные?..

Я кивнул:

— Лучше всего — видео, если есть.

— Послушайте, вы что там, у себя в агентстве, совсем с ума посходили?! — взорвался полковник. — Зачем вам эти фотографии?!! Что вы там хотите увидеть?!! Да даже меня от этих фотографий в дрожь бросает! Меня, вы понимаете? Я по жизни всякого насмотрелся, но это…

— И все-таки мне нужные эти фотографии, полковник.

— А-а-а! — почти взвыл полковник. От души махнул на меня рукой. — Дайте этому извращенцу фотографии!.. Что с оцеплением?..

11

Я смотрел фотографии. За спиной, согнувшись, стоял Семен.

Я отложил очередную: женщина, техничка в игровом клубе. Точнее, то, что от нее осталось.

Пододвинул листок бумаги, где рос столбец из цифр.

— Тридцать девять лембед, — подсказал Семен из-за плеча.

— Тридцать пять, — поправил я, приписывая число к столбику.

И взялся за следующую фотографию.

Внимательно всмотрелся. Повреждения. Чем нанесены. С какого расстояния… И, самое главное, сколько мучился бы человек, если бы был не персонажем игры, а живым чело…

Фотография задрожала у меня в руке.

Черт возьми…

Это ведь не распечатка со скрином из прохождения.

Это не распечатка. Это и был живой человек…

— Константин Сергеич? — напрягся Семен.

— Ничего, ничего. Все в порядке.

Только ничего не было в порядке! Стас, Стас, что же ты наделал…

И еще вокруг суетились люди полковника, и паники в их голосах все больше… Я старался не прислушиваться. Надо сделать то, что могу сделать я. Только я.

Прежде всего: как далеко Стас зашел в заваливании игры?

Он-то уверен, что это игра…

Вот и последняя фотография. Эту можно не рассматривать, снайпера я видел своими глазами.

Я проставил последние цифры на листочке, и стал их складывать. До этого я старался на них не смотреть — чтобы не отчаяться раньше времени. Тут можно начать подгонять оценки под то, что хочется. А мне нельзя ошибаться. Мне надо то, что есть на самом деле…

А вот Семен считал все это время:

— Четыреста десять… — сказал он.

— И плюс трое штурмовиков… — добавил я. — И Андрей…

Эти четверо — все взрослые мужчины, все в бронежилетах. А штурмовики еще и вооруженные профи. За таких минимум. Да еще убиты-то — быстро и с дистанции, без мучений. Самый-самый минимум. Три по два, и один по четыре — за Андрея. И это все к тем четыреста десяти…

— Итого четыреста двадцать.

Семен за моим плечом тяжело вздохнул.

— Ничего не выйдет, Константин Сергеич… Он слишком близко к пятистам лембедам, чтобы отступиться… С его параноидальной склонностью видеть во всем подвох, он ни за что не поверит, что это уже не игра…

— Восемьдесят лембед, — проговорил я.

Именно столько отделяет Стаса от того, чего он добивается.

— Мальчишке лет двенадцать… — сказал Семен. — Значит, ребенок. Если по пределу, то пятьдесят лембед?

— Да, — кивнул я.

Если замучить по полной программе, вдумчиво и со вкусом, не дав умереть раньше срока — то пятьдесят лембед. В идеале.

У Стаса — может быть и на практике.

— По-любому, еще тридцать не хватает, — сказал Семен. — Это совсем немного. Всего одна женщина, если по полной программе распотрошить… — Он тяжело вздохнул и покачал головой: — Нет! Он не отступится… Решит, что его хотят сбить с толку в самый последний момент…

— Или двое мужчин.

— Что? — не понял Семен.

— Одна невооруженная женщина — или двое мужчин. Если вооруженных…

За вооруженных дается меньше, чем за невооруженных. Но невооруженных, похоже, взять неоткуда…

— Константин Сергеич?..

Он все еще не понимал.

— Эй, господа маньяки! — подошел полковник. — Что-нибудь?..

Он с надеждой посмотрел на меня.

— Да.

— Да?! — он подался ко мне, а все его люди вмиг затихли, превратившись в слух.

— Константин Сергеич?.. — теперь Семен уже ощутимо напрягся.

— Вы что-то придумали? — спросил полковник.

— Да. Но вам придется помочь мне.

— Черт возьми! Можно подумать, я сам, безо всяких понуканий не сделаю все, что в моих силах, чтобы вытащить того малолетнего щенка живым и здоровым!

— Здоровым, боюсь не получится… Но хотя бы живым…

— Лишь бы живым, остальное поправимо! Что вы задумали?