«Центурионы» Ивана Грозного. Воеводы и головы московского войска второй половины XVI в. - [36]

. Кроме того, судя по всему, Иван Грозный по-прежнему не терял Матвея из вида. Как надежному человеку, на которого можно положиться, он поручает ему в сентябре 1565 г. вести на помощь своему тестю князю Темрюку Айдаровичу «черкасских казаков и стрелцов» «в судех» вместе с сыном Темрюка князем Мамстрюком по их «челобитью» «на черкасских князей, которые им (то есть Темрюку и его сыну. – В. П.) непослушны, на кавардейских князей на Шопшука (Пшеапшоку Кайтукина. – В. П.) з братиею да на Тазрита да на Маита»²⁸⁰.

Путешествие на Кавказ выдалось сложным и долгим. До начала зимнего ледостава Ржевский со своими людьми и горским князем не успел прибыть в Астрахань и был вынужден зазимовать «под Девичьими горами на усть-Куньи». На место назначения судовая рать прибыла только в конце июня 1566 г. (на Рождество Иоанна Предтечи), соединившись с посланными «полем» конными детьми боярскими князя И.Д. Дашкова, и пробыла там до середины августа («Оспожина дня»). Выполняя данное им поручение «беречи» князя Темрюка от «недругов его», И. Дашков и М. Ржевский со своими ратными людьми «черкасские места, Шапшуковы кабаки з братьею, многие воевали и полону и животов имали много». Попытки князя Пшеапшоки и его вассалов отомстить успеха не имели. «Многие собрався», «черкасские князи» «на князя Ивана Дашкова т на Матвея Дьяка с товарищи приходили и дело с ними делали (то есть между горцами и русскими было серьезное сражение. – В. П.)…», но были отбиты. Как писал летописец, «государьские люди черкас многих побили, а иных поранили». В конце октября 1566 г. Дашков и Ржевский со своими людьми благополучно вернулись в Москву²⁸¹.

После возвращения из кавказской «государьской посылки» Ржевский на четыре года снова «исчезает» со страниц летописей и разрядных книг. Можно лишь предполагать, что эти годы он, ветеран «малой» войны в Поле, провел на южной границе, на «крымской украйне». Лишь в 1570 г. мы встречаем Ржевского в качестве второго воеводы «в болшом полку у наряду» в росписи «береговой» рати, выставленной на случай прихода «крымских воинских людей» по Оке²⁸². По завершении кампании, поздней осенью, после роспуска «береговой» рати по домам, Матвей Ржевский, подобно другим служилым людям, боярам, детям боярским и прочим, должен был вернуться в свою вотчину или поместье, «запас себе пасти на всю зиму и до весны и лошади кормить», готовясь к новой кампании и новому назначению. Поместье (или вотчина) его, кстати, находились, судя по всему, в Рузском уезде. Во всяком случае, в 7072 и 7073, соответственно, в 1563/64 и 1564/65 гг. он выступал в качестве послуха при заключении сделок о продаже вотчин именно в этом уезде²⁸³. Логично было бы предположить, что по крайней мере часть его земельных владений (а о том, что он был весьма зажиточным служилым человеком, мы уже писали выше) находилась именно здесь, а иначе зачем его приглашать свидетелем при заключении сделки?

Возвращаясь обратно к судьбе нашего героя, отметим, что долго ждать нового назначения ему и на этот раз не пришлось. В январе 1571 г. Иван Грозный приказал «боярину своему князю Михаилу Ивановичу Воротынскому ведати станицы и сторожи и всякие свои государевы полские службы». Воротынский же, в свою очередь приступив к исполнению возложенного на него поручения, отписал дьяку Разрядного приказа А. Клобукову «со товарищи», чтобы те отправили грамоты «в городы: в Путивль, и на Тулу, и на Рязань, и в Мещеру, и в иные в украинные городы и в Северу по детей по боярских, по письменных по станичных голов и по их товарищев по станичников и по станичных вожжей и по сторожей» с требованием означенным служилым людям немедля прибыть в Москву на совещание по вопросу о реорганизации и совершенствовании пограничной и сторожевой службы на южной границе Русского государства²⁸⁴. С высокой степенью уверенности можно предположить, что Матвей Ржевский был также вызван в Москву как заслуженный ветеран «украинной» службы и принял участие в работе этого совещания и составлении знаменитого «Боярского приговора о пограничной и сторожевой службе»²⁸⁵. В пользу такого предположения свидетельствует тот факт, что после завершения работы совещания Иван Грозный приказал «послати тех мест на поле, где головам для береженья стояти и сторожам на сторожах быти, досмотрити голов». И среди голов, что были назначены для этой инспекции «от крымские стороны», был и наш герой²⁸⁶.

Этот «досмотр» был успешно осуществлен, результатом чего стала новая роспись «польским» сторожам²⁸⁷. Более того, совершавших объезд Поля князя М. Тюфякина и М. Ржевского разыскал один из сторожей и сообщил им о том, что «пошел царь крымской на государевы украйны». Прервав свой путь, Ржевский и Тюфякин «поспешили к украине с государевым делом» с этой чрезвычайно важной вестью. Не их вина, что воеводы на берегу не сумели должным образом использовать эту новость и отразить татарское нападение, закончившееся, как это хорошо известно, поражением русского войска на московских окраинах и грандиозным пожаром столицы²⁸⁸.

Неизвестно, участвовал ли Матвей Ржевский в обороне Москвы в мае 1571 г. от татар и в знаменитой Молодинской кампании лета 1572 г., в ходе которой крымцам было нанесено жестокое поражение и Девлет-Гирей был вынужден отказаться от попыток отобрать у Ивана Грозного Казань и Астрахань и сделать московского государя своим вассалом. Согласно разрядным записям, с «Филипова заговенья» (то есть с 14 ноября) 1573 г. и по 7084 (то есть 1576/77 г.) наш герой был наместником в Ряжске – опять на беспокойной южной границе!