Центральная и Восточная Европа в Средние века - [18]

Только укрепив позиции в Германском королевстве, Оттон смог обратить свое внимание на восток, и его первой задачей было заставить Богемию подтвердить свою покорность. Как и Генрих I, он, вероятно, придавал немалое значение отношению Богемии, потому что решил лично возглавить армию. Он выступил против Болеслава в 950 году. Видукинд является нашим лучшим источником сведений об этой военной кампании, которая, надо полагать, оказалась достаточно масштабной, чтобы привлечь внимание многих хронистов. Брат короля Генрих, герцог Баварии, как и следовало ожидать, упоминался отдельно. Атака была направлена не на Прагу, а на новый укрепленный город, имевший большое значение, возможно Болеслав. Его гарнизоном командовал сын герцога, тезка отца. Судя по рассказу Видукинда, кампания Оттона не имела полного военного успеха, поскольку Болеслав I покорился Оттону еще до падения крепости. Были восстановлены прежние связи между Германией и Богемией. Герцог обещал выплачивать дань и, если потребуется, оказывать военную помощь. А герцог Баварии получил задание надзирать за Богемией. Бавария занималась этим и до формирования Regnum Teutonicorum, но теперь обстоятельства изменились: Баварией правил не Арнульф, а брат короля. Отдать Богемию под надзор члена королевской семьи было, несомненно, в интересах саксонской династии.

В политической жизни Италии того времени произошло кое-что еще. Когда в 952 году Оттон I принял клятву верности Беренгара и его сына и утвердил его в должности короля Ломбардии под сюзеренитетом Германии, Беренгар был вынужден уступить Веронскую марку с Аквилеей и Истрией Генриху Баварскому. Эта территория представляла собой треть Ломбардии, и король присоединил ее к герцогству Генриха не только для того, чтобы удовлетворить желание герцога расширить территорию. Дело в том, что это давало ему контроль над перевалом Бреннер. Такое стратегическое преимущество держало Беренгара в хорошей форме, а мадьяр – на почтительном расстоянии, и, поскольку король не мог найти более надежного представителя, чем собственный брат, он поручил ему контроль над этой ценной ключевой позицией. Аналогия объясняет политику Оттона в Богемии.

После этого Болеслав I хранил верность Оттону и воздерживался от вмешательства во внутренние дела королевства. О Болеславе I Богемском вообще больше ничего не было слышно. Представляется, что он решил жить своей жизнью и заниматься только своими делами. Даже в заговоре, который возглавляли сын короля Лиутпольд, герцог Конрад и архиепископ Майнца, он не участвовал. Да и заговорщики не старались его втянуть. Положение Богемии было не таким, как положение других герцогств. Национальный характер Regnum Teutonicorum, должно быть, значил больше, чем специалисты были готовы признать.

Беспорядки, последовавшие за восстанием против правления Оттона, снова и снова приводили королевства на грань хаоса. Но упрямая решимость Оттона сослужила ему хорошую службу и спасла монархию. В один из моментов мадьяры воспользовались затруднениями, чтобы вторгнуться и разорить Баварию и Швабию. Именно тогда в Германии осознали необходимость общего лидерства. Оттон I оперативно откликнулся на народные чувства и решил покончить с мадьярской угрозой. Он собрал армию и при поддержке сильного отряда чехов под командованием Болеслава I Богемского выступил против мадьяр. Противники встретились 10 августа 955 года в районе Лехфельда. Получилась настоящая бойня. Мадьяры получили хороший урок и утратили тягу к вторжениям. Их обратный путь в южнорусские степи был блокирован другими кочевниками и будущими захватчиками, и потому разгромленные мадьяры осели на венгерских равнинах, где время и здравый смысл со временем сделали их поддающимися культурному влиянию соседей.

Влияние этой победы на душу немца было огромным. Она стала плодом совместных усилий Regnum Teutonicorum и объединила все племена под властью короля. Даже Конрад Рыжий, утративший свое герцогство Лотарингия за участие в недавнем восстании, сражался под командованием короля, и его героическую гибель на поле боя немцы расценили как достаточное искупление за грехи. Оттон стал могущественным королем, центральной фигурой в Германии.

Победа также сказалась на популярности Оттона за пределами Германии. В течение последних пятнадцати лет мадьяры были кошмаром Западной Европы, и монарх, избавивший от них континент, стал всеобщим спасителем и самым могущественным европейским правителем. Даже Византия уважала власть Оттона, и в 945 году Константин VII отправил в Германию посольство, предположительно, именно в связи с мадьярской угрозой. Италия тоже ликовала, и имперская корона – голубая мечта Оттона – стала не такой уж недостижимой.

Глава 2 Империя Оттона I, Польша, Богемия и Русь

Современники, вероятно, понимали, что Оттон I своими достижениями заслужил высшую награду, поскольку Видукинд утверждает, что после битвы при Лехфельде победившая армия провозгласила Оттона августом. Нам сегодня трудно понять, как Оттон, немцы и вся Западная Европа относились к возрождению Римской империи и с какой охотой принцы подчинялись обязывающей силе имперских традиций, основанных Карлом Великим. Эти традиции больше века занимали умы западных христиан, до тех пор, пока римские элементы, которые внесли вклад в рождение империи, при преемниках Карла Великого почти полностью исчезли, вытесненные идеалом христианской всеобщности. В Западной Европе идеал занял место старого понятия всеобщего