Центавры - [21]

Теперь же все делается иначе: когда капризные центаврихи возбуждают желания самцов, то они не знают, как их победить. Вместо того, чтобы взять их силой, они напрасно тратят слова, умоляют, печалятся, ждут и забывают. Прежде самки отказывали только из притворства или по робости, теперь же они очень часто бывают искренни: они упорно не выходят из средины орды и относятся презрительно к жгучим словам своих братьев. Крепс и Хурико снова качают головами, между тем как их взоры обращаются на толпу центаврих, которые толпятся около Кадильды. Там их дюжина и притом самых красивых. Но напрасно Хайдар, Харк и Каплам, самые сильные из самцов, атакуют их улыбками, страстными речами и многообещающими жестами. При одном взгляде на них, старое сердце Хурико трепещет. Но молодые дурочки даже не хотят их слушать. Тогда Крепс выражает свое мнение: во всем виновата Кадильда. Так, она первая уже несколько лет отказывается от любви. Еще не слыхано, чтобы центавриха в ее годы, такой редкой красоты, оставалась так долго невинной. Каждое лето она отказывает прекрасному Хайдару. Униженный этим поражением, он пренебрегает другими и все худеет. Остальные следуют ее примеру. Но вот невероятная вещь: уже два сезона, как ни одна из центаврих не рожает А между тем, после смерти Папакаля хищники уже несколько раз пожирали тела центавров, последнее было тело Питтины, в одно зимнее утро ее нашли мертвой. Тогда Хурико заявила: «Если самки не будут производить потомство и каждый год кто-нибудь из народа будет умирать, то сила центавров падет».

Справедливость этого замечания поражает Крепса, но, взглянув на толпу центавров, он успокаивается. Старуха недовольна. Если самки будут еще упорствовать в своем безумии, то народ, наверное, будет уменьшаться. Нужно, чтобы Клеворак издал распоряжение. Кадильда

его дочь. Он имеет двойное право ей приказать. Он должен заставить ее отдаться Хайдару. Другие сделают так же, как она, тогда как теперь беременна только одна Мимит. В будущем году несколько маленьких центавров явятся на свет. Но вот уже видны красные утесы. Яростный взор старухи пробегает по рядам самцов и самок. Сегодня они все тут. От отвращения Хурико надувает щеки и плюется. Клеворак приближается к ней. Годы пощадили его торс. Только волосы поседели еще более и борода еще ниже спускается на мускулистую грудь.

– Старая Хурико, почему ты сердишься? – спросил он.

Разгневанным жестом старуха указывает на центавров, рассыпавшихся по лужайке. Молодые самки уселись все вместе в отдалении, другие лениво валяются на песке. Самые горячие самцы состязаются в борьбе и прыгании. Все позабыли о своем назначении во время солнцестояния.

– Клеворак, – сказала старуха, – я печалюсь о том, что молодые разлюбили любовные ласки.

Лицо вождя хмурится, и он машинально скребет свои бока. Хурико дает волю своим жалобам: она говорит о суровой сдержанности самок, о мягкости самцов и о том, что смутно угрожает их племени. Так как вождь не отвечает ей ни слова, то она визжит, тряся своей костлявой головой:

– Берегись, Клеворак, сила твоего народа может уменьшиться и настанет время, когда последние центавры будут печально блуждать по лесу, пока их белеющие кости не покроют землю.

Повелитель приходит в ярость и пожимает плечами. Он не может ничего сделать. Предки не оставили никакого закона, который предписывал бы законы любви.

Старуха продолжает:

– Все это от Кадильды, она первая оттолкнула самцов. Клеворак должен победить ее гордость, когда она согласится, все поступят так же, как она, и опасность будет устранена.

Но так как вождь все молчит, Хурико добавляет:

– Позор падет на твою голову, Клеворак, если

ослабевшие центавры падут, подавленные численностью «убийц».

Молния гнева сверкает в глазах вождя. Старуха понимает, что зашла слишком далеко, но она упорствует, чтобы подстрекнуть Клеворака: он это прекрасно понимает. Он глубоко задумывается, точно разговаривая сам с собой, и шепчет:

– - Ты рассудила разумно. Я прикажу. Вечером, в то вдемя как самцы, рассыпавшись по песку, предаются обычным играм, он приближается к одинокой Кадильде и говорит ей:

– Дитя, слушай то, что я тебе скажу. Она послушно склоняет голову. Тогда вождь начал говорить. Слова с трудом вырываются из его горла. Он передает ей разговор с Хурико и хвалит их мудрость. Противно природе, чтобы центавриха упорно избегала приближения самцов. Самый красивый из них, Хайдар гоняется за ней уже три сезона. Если из каприза она не хочет его, то пусть выберет другого. Необходимо, чтобы к следующему году она родила будущего вождя.

Клеворак почувствовал, как дрожат бока его дочери, и среди ночной тишины раздается ее решительный ответ:

– Никогда!

Лицо вождя выражает гнев: смеет ли родная дочь ослушаться его повеления? Ему тяжело приказывать. Он спрашивает ее и в голосе его звучит угроза:

– Не хочешь ли ты меня ослушаться? Завтра я не поведу свой народ на поля с рэки, но на следующий день ты удалишься в сторону от дороги, и Хайдар последует за тобой.

Не глядя на отца, с кротким лицом девушка ответила:

– Твоя дочь не ослушается твоих приказаний, пока она жива. Но Клеворак не может повелевать мертвыми. Послезавтра на восходе солнца я скорее брошусь с вершины красных утесов, чем отдамся ласкам Хайдара.