Ценный подарок - [18]
Вернувшись в комнату, Петр Иванович грустным взглядом посмотрел на квартальный отчет, аккуратно завязал папки, направился в кухню, взял две старые газеты, завернул в них сазана и вышел из дома.
Доставивший Жаворонкову так много хлопот сазан на улице вел себя прилично. Петр Иванович прижимал его локтем к боку, и он не двигался.
Но едва Жаворонков с сазаном сел в трамвай, как потерял бдительность, перестав прижимать сазана к боку, и тот выскользнул из газет, полетел по вагону, как птица, вернее, как те летающие рыбы, о которых Жаворонкову только приходилось читать в учебниках зоологии.
Описав небольшой полукруг в воздухе, сазан плюхнулся на колени старушке, мирно дремавшей на своем законном старушечьем месте.
— Господи помилуй, господи помилуй! — затряслась старушка и сбросила на пол подопечного Жаворонкова, а он, неизвестно как, сумел пролететь дальше и уселся на плечо мальчика в космонавтском шлеме, ехавшего вместе с мамой. Мама испугалась еще больше, чем почтенная старушка, а мальчик, засмеявшись, хотел задержать неожиданного пришельца, но тот продолжал свое путешествие.
Под улюлюканье пассажиров Жаворонков бросился вперед, схватил знаменитую рыбу и на первой же остановке выскочил из трамвая.
— Ну, как тебе не стыдно?! Как тебе не совестно! — упрекал он сазана так, словно тот был мыслящим существом.
Плотно зажатый локтем, сазан снова вел себя респектабельно, но Петр Иванович все же не рисковал пользоваться городским общественным транспортом.
В поезде Жаворонков ехал в тамбуре, а в Светогорске шел пешком.
«В конце концов, до нашей дачи каких-нибудь два километра, — размышлял он, — полезно подышать свежим воздухом».
Темнело. Жаворонков был близорук и, должно быть, поэтому не заметил толстое корневище. Он споткнулся, упал и ударился лбом о камень. Сазан выскочил у него из рук и начал перекатываться по мягкой хвое. Наверное, он чувствовал близость озера.
— Стой! Стой! — кричал Жаворонков, ковыляя за ним, потому что повредил не только голову, но и правую ногу.
Неизвестно, чем бы кончилась погоня, если бы вдруг Жаворонков не услышал за своей спиной низкий гудок.
Повернувшись, он увидел мотоцикл с коляской. На месте водителя сидел парень в каске и весь в коже.
— Помогите! — еле выдохнул Жаворонков.
— Что случилось? — спросил кожаный парень, опускаясь на землю.
— Видите, уходит, — показал Жаворонков на сазана, переваливающегося с боку на бок.
— Сазан! — зажглись, как фары, глаза у мотоциклиста. — Сейчас мы его…
Сделав два шага, он догнал проворную рыбу.
— Смотрите, все еще дышит! — воскликнул Жаворонков.
Подумаешь, дело! — усмехнулся молодой человек и резко ударил тяжелой перчаткой по голове сазана. — Тюк!.. И все готово!
Теперь сазан был тих и недвижим.
На сердце у Жаворонкова стало вдруг пусто и холодно.
— Зачем вы?.. Как вы могли?! — дрожащим голосом закричал он.
— Как — зачем? — переспросил парень в каске и начальническим голосом произнес: — Откуда он у вас?
Жаворонков рассердился:
— Извините, это уж мое дело.
— Ваше?.. С браконьерами имеете дело? А ну, давайте в коляску! Поедете в рыбинспекцию. Там узнаете, что почем.
На дачу Жаворонков пришел поздно вечером с пустыми руками. Жена ужаснулась, увидев его разбитый лоб и поцарапанную ногу.
Рассказав любящей супруге обо всем, что случилось, Петр Иванович тяжело вздохнул:
— Знаешь, я так хотел обрадовать тебя подарком — знаменитой рыбой…
— Милый, — улыбнулась жена, — не огорчайся, я совсем не люблю сазанов, моя любимая рыба — бильдюга.
Утром, придя на работу, Жаворонков встретил главного бухгалтера Ивана Христофоровича. У него было широкое тело, толстый живот и маленькие красные глазки.
— Здравствуйте, Иван Христофорович, — сказал Жаворонков так приветливо и ласково, как не говорил с главбухом никогда.
На этом еще не кончилась история с Жаворонковым. Неделю спустя Петр Иванович перестал есть рыбу. Он отказывался не только от хека, бильдюги, мерлузы, но даже от дефицитных окуней, лещей и судаков, которые раздобывала его сообразительная жена.
— Что с тобой, Петя? — волновалась супруга. — В рыбе фосфор, он необходим для мозговой деятельности.
— Нет, не хочу и не буду, — решительно возражал Жаворонков.
Сослуживцы Петра Ивановича по-разному толковали его поведение. Одни говорили, что это — странное заболевание, еще не раскрытое передовой медициной, другие объясняли его переутомлением высшей нервной системы, вызванным квартальным отчетом.
Как-то к Жаворонкову подошел Гоша Ветчинкин, молодой человек, длинный и тощий, с изжеванным лицом. Все знали, что он давно следует учению йогов.
— Простите, Петр Иваныч, — робко сказал Гоша. — Вы, говорят, бросили рыбу употреблять, может, скоро от мяса откажетесь, и тогда с нами будете, с йогами…
— Мясо? — переспросил Жаворонков, глядя на едва стоящего на ногах Гошу. — С вами?.. Нет уж, я сам с собой, а ты… йог с тобой, Гоша.
Немного сантиментов
Поэт Святослав Игоревич Пожарский и композитор Марк Сергеевич Унисон собирались в поездку в энское военно-морское соединение, расположенное на берегу энского моря.
Оба они были пожилые, пожившие люди, известные не только в поэтических и музыкальных кругах, но и за пределами их.
Юмор нужен человеку как воздух. Люди, лишенные этого бесценного дара, унылы и скучны.Писать юмористические рассказы нелегко. Дело не только в том, чтобы смешить. Ради этого не стоит браться за перо. Смех - дело полезное. Врачи утверждают, что он излечивает от многих недугов.Может быть, не все рассказы и сказки понравятся читателю. Что ж поделаешь? Каждый писатель-юморист должен уметь ни на кого не обижаться.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».