Цена жизни - [10]

В самой Земле Отцов тоже было не все ладно. На территориях бунтовали сарацины. Армия срочно вывозила оттуда граждан Земли Отцов. Один за другим поселения пустели. По всей стране было введено чрезвычайное положение, и комендантский час. На севере страны, жители пограничных поселков сообщали, что стой стороны границы слышен рев танковых моторов, замечены перемещения войск. Многие покидали дома, уезжая в центр страны. Началась мобилизация, на сотовые телефоны в массовом порядке приходили смс-повестки по «форме 8». В сети выложили видеообращение премьер-министра к народу. Премьер-министр призывал не поддаваться панике, и сплотиться вокруг властей для преодоления кризиса. Возобновил работу аэропорт, некоторые страны действительно прислали самолеты для эвакуации граждан. Пробки на подъездах к аэропорту растянулись на километры. Уехать из страны пытались десятки тысяч людей.

По всему миру группы энтузиастов замеряли температуру, и выкладывали данные в общий доступ. Несмотря на то, что с момента катастрофы прошло всего несколько дней, во многих местах на севере температура упала на один-два градуса, кое-где и больше. По Земле Отцов, и экваториальным странам все было без изменений. «А ведь тот эксперт с радио был прав», мелькнула у Шими мысль. Действительно, пока все развивалось точно по изложенному доктором Фридманом сценарию. Шими поделился этой мыслью с теткой.

— Похоже, что ты прав, — протянула тетка. Вскоре она собралась, и ушла из дому, строго-настрого приказав Шими никуда не уходить.

Многие из соседей получили повестки. Мимо дома то и дело походили одетые в полевую форму мужчины. Было слышно, как на главной улице гудят автобусы, увозящие резервистов. Кое-кто никуда не поехал. Алекс, тот точно получил повестку — у него и возраст подходящий был, и по виду он был совеем не штатский рохля. Впрочем, даже если и получил, то все равно никуда не поехал. Сидел у Вишневецких, и пил с Ильей водку. Шими ни разу не видел Илью пьяным, и это зрелище поразило его едва ли не больше, чем все, что он видел за эти дни.

Ближе к вечеру дали воду. Напор был слабый, грязная вода еле текла из крана тонкой струйкой. Шими наполнил ванну, налил воды в кастрюли и пустые бутылки. Тетка пришла ближе к вечеру, с сумкой продуктов. Ее подруга Света работала в каком-то супермаркете. Хозяин оказался честным, и перед закрытием магазина заплатил работникам продуктами. Все подруге было не съесть, и она поделилась с теткой. Вечер они с Шими провели при свечах. Ночью опять гудели самолеты. Несколько раз дом ощутимо качало. Впрочем, в те дни трясло довольно часто, к этому все как-то сразу привыкли, и уже почти не обращали внимания.

На следующий день электричество отключилось, а еще через день по радио передали, что началась война. После того, как уехал Паскаль, единственным местом, где можно было послушать радио, осталась квартира Вишневецких. У них был хороший приемник, только таким и можно было поймать слабый сигнал столичного радио. Начало передачи Шими пропустил.

«… нанесли удар с воздуха по скоплениям войск противника у северной границы. С минуты на минуту должна начаться наземная операция. О масштабах операции мы можем только догадываться, официальных заявлений ни премьер-министр, ни начальник Генерального Штаба не делали. Операция, судя по всему, носит превентивный характер. Нет сомнений, что наш северный сосед готовил против нас полномасштабную войну…»

— Ну, это уже не новость, — поворчал Алекс. Он тоже пришел послушать радио. — Это и так всем понятно было.

— Согласен, — кивнул Илья.

— Что же теперь будет? — еле слышно прошептала бледная, как полотно, Надя.

— Не волнуйся, — успокоил ее Илья. — Сюда они не доберутся.

— Просто не успеют, — хохотнул Алекс.

Диктор закончил рассказывать о военных действиях на севере, и перешел к другим новостям. Новости были одна хуже другой: сарацинский мятеж разрастался. На территорию Земли Отцов через армейские заслоны прорвалось множество вооруженных до зубов сарацинских банд. Юг полыхал. В самой Столице шли уличные бои. Сарацинские банды добрались до аэропорта, и воздушные ворота страны оказались захлопнуты. По радио каждый час передавали предупреждение: не приближаться к району аэропорта. Это не помогло: в пробках в районе аэропорта уже стояли тысячи машин. О судьбе тех, кто там был оставалось только догадываться. Если кому-то и повезло вырваться, то единицам. Относительно спокойным местом остался лишь Север. Относительно. Периодически то тут, то там слышалась стрельба. По улицам сновали какие-то непонятные личности с мешками и тележками. Грабили магазины. К тетке пришла живущая неподалеку подруга. Они с теткой пили чай на кухне, подруга, округлив глаза, рассказывала:

— Торговый центр разнесли в щепочки! В щепочки! А полиции нет! Сначала выносили все, выносили, потом подожгли. А полицейских нет! Молодежь ходит с железными палками, бьет витрины, все, что попадется. А ты попадешься, так и тебя палкой! Ружья откуда-то подаставали, палят во все стороны.

— Какой ужас, — качала головой тетка. — Шими, не смей никуда ходить! Ты шляешься где попало, вот так попадешь к этим хулиганам в лапы, и все. Дома сиди!