Цена счастья - [25]
Само собой разумеется, меня навещали не только слуги. Д'Эшогеты добросовестно придерживались традиционных правил гостеприимства. Так что я не скучала и не ощущала недостатка в общении. Ну и, конечно, особую радость мне доставляли визиты Майкла. Казалось, он не замечал некоторого отчуждения, возникшего между нами.
— А бабушка не хочет, чтобы я заходил к тебе, — сообщил он. — Она считает, что я могу заразиться. И еще она говорит, что все мужчины нашей семьи отличаются чрезмерной пред... пред...
— Предрасположенностью к болезням?
Майкл кивнул с важным видом.
— Предрасположенностью к болезням и чувствительностью к холоду, как она говорит. А Поль сказал, что все это чепуха. И она потом ничего больше не сказала, — он заговорщически улыбнулся мне. — А знаешь что, мама? Мне кажется, она боится Поля. Разве это не смешно?
— Да, — улыбнувшись, подтвердила я. И мне очень хотелось надеяться, что он никогда не заметит, какой панический ужас Поль внушал мне.
Поль у меня не появлялся. Вероятно, он догадывался, что его присутствие у моей постели теперь еще менее желательно, чем когда-либо. Также не показывалась и Дениз. Зато неожиданно быстро за время моей болезни мы сблизились с Фарамоном. Он подолгу задерживался в моей комнате и наведывался так часто, что у его матушки появились определенного характера подозрения. Во всяком случае, она требовала оставлять открытой дверь во время этих визитов. Естественно, «из соображений convenauces[12]...».
— В теперешнем вашем состоянии едва ли кому придет на ум рассматривать вас как предмет своего вожделения, — весело размышлял вслух Фарамон. — Достаточно посмотреть на ваш красный нос, измученные глаза, да и просто на весь этот антураж... К тому же ваша простуда при более близком общении может оказаться еще и заразной.
В теперешнем моем состоянии я была совершенно не расположена к флирту! Да к тому же еще с Фарамоном! Брайан же навещал меня только вместе со своей матерью. Хотя наши с ним отношения к этому времени тоже получили некоторое развитие.
Однажды, почти в полночь, меня разбудил стук в дверь. Затем дверь открылась, и в комнату вошел Брайан.
Я, наверное, ужасно выгляжу! — первое, что пришло мне в голову, как только мне удалось стряхнуть с себя сон и осознать, что, собственно, происходит. Сердце мое бешено колотилось, мозг работал слишком медленно, чтобы трезво оценить создавшуюся ситуацию. Но хотела ли я этой трезвой оценки? Однако Брайан либо не замечал моего смятения, либо слишком напряженно думал о чем-то, вовсе не относящемся к моим ожиданиям. Во всяком случае, он не сделал и шага в моем направлении.
С чего это я так уверилась, что он испытывает ко мне те же чувства, что и я к нему? — подумала я не без раздражения. Впрочем, именно это раздражение и помогло мне взять себя в руки.
— Что случилось, Брайан? Надеюсь, что-то очень серьезное заставило прийти вас сюда в такое время?
— Ради Бога простите, что я так поздно беспокою вас, — начал он, — но мне непременно нужно переговорить с вами с глазу на глаз.
Он помолчал некоторое время, прежде чем продолжить:
— Я поднимался некоторое время тому назад на Северную Башню и собственными глазами видел ручку на внешней стороне двери. Она на месте.
Он смотрел на меня при этом так серьезно, что я прямо-таки взорвалась:
— Так спросили бы о ручке Фарамона! Он-то уж во всяком случае точно знает, что ручки там не было.
Смуглое лицо Брайана легко покраснело, как если бы его застали за чем-то неблаговидным.
— Я вижу, мне действительно не стоило приходить сюда, но, Леонора, я сделал это, потому что беспокоюсь о вас. И это время мне кажется более подходящим, чем какое-либо другое. Нужно быть уверенными, что никто не узнает о нашей тайне. А что касается Фарамона, так я говорил с ним. И он был чрезвычайно удивлен, что мне известно обо всем. Это разве должно было оставаться только между вами?
На сей раз была моя очередь покраснеть. И я почувствовала, что лицо мое стало пунцовым.
— Да... Я боялась, что об этом станет известно Майклу. Потому и попросила Фарамона никому ничего не рассказывать.
Брайан кивнул.
— Понимаю, — но при этом по его лицу было видно, что ничего он не понимает. — Хотел бы я, чтобы и со мной вас связывали такие же доверительные отношения, — задумчиво произнес он. — Тогда многое было бы проще.
Эти слова не могли меня не растрогать, и я уже решилась было отбросить всяческую осторожность и поговорить с ним откровенно, как того требовали мои чувства. Но он вдруг резко повернулся к двери, пожелал мне спокойной ночи и покинул комнату.
Я попыталась потом, когда представился случай, заговорить о ручке с Фарамоном, но он был Страшно оскорблен тем, что я нарушила обещание молчать. Мне так и не удалось объяснить ему, почему я сочла необходимым посвятить в эти обстоятельства Брайана. Так, не добившись признания от одного брата, я потеряла, во всяком случае на какое-то время, расположение другого.
Наконец простуда стала проходить и у меня уже не было никаких оснований отстраняться от жизни в замке. Да и, откровенно говоря, более не было никакого желания проводить время в своей комнате. Несомненно, лучше — начать привыкать к образу жизни обитателей замка, раз уж он должен будет определять мою жизнь. Кто бы только знал, насколько я боялась предстоящей встречи со всей семьей. Но, как ни странно, встреча прошла для меня без особого напряжения нервов.
Чтобы найти деньги для участия в Международном конкурсе молодых исполнителей, пианистке Саше Ерохиной пришлось испытать горечь унижений и разочарований, боль утраты и остроту риска. И, когда девушка почти отчаивается, фортуна все же улыбается ей: Саша едет в Японию. Ее нелегкий труд, упорство и талант будут щедро вознаграждены, а любимый человек поймет и простит…
Они были великими актрисами, примами, звездами. Однако эти женщины играли свои роли не только на сцене, но и в жизни. В этом их сила — и их слабость, счастье и великая бела. И все же… Прожить несколько жизней — чудесный дар, которым наделены лишь единицы: Вера Холодная, Айседора Дункан, Анна Павлова… Все они любили и были любимы… Об актрисах, их счастливой и несчастной, великой и мимолетной любви читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Анастасия Глазунова, работающая секретаршей в престижной фирме, решила изменить свою жизнь, порвав отношения с драматургом Никитой Шиловым и заняться бизнесом. Но новая любовь неожиданно врывается в ее жизнь, ставя в тупик и заставляет принять неординарные решения.
Ее считают «Стервой», но это она рассматривает как комплимент.Она научилась жить по своим правилам, не читать сказки, а писать их самой в реальности. Но ее взгляд на жизнь меняется, когда понимает, что ничто женское ей не чуждо. «Она вытянула губы к своему отражению в зеркале и произнесла: – Боже, сотворил же ты такую умную и прелестную женщину, как я».«Привлекательна, чертовски привлекательна. Ну, кто устоит? Одним словом – Стерва! Но, увы, за все надо платить, – произнесла она чуть грустно, – платить за свое материальное и моральное благополучие, за свою независимость.
Что такое наша жизнь? Череда каких-то мгновений... Временами ярких и радостных... Временами серых и скучных... А иногда черных и печальных... И, несмотря ни на что, мы спешим жить. Но что, если впереди нас ждет не долгая жизнь, а даровано только мгновение...
Мой личный взгляд на то, как могло бы состояться интервью с вампиром :) Писалось под особое настроение и под строгим контролем Музика. И вот что получилось :) Огромнейшая просьба. Не воспринимайте данный текст, как что-то серьезное и шедевральное – Аффтор просто издевалась над героями :)
Обаятельный и сексапильный бизнесмен Арман Гамилтон неожиданно предлагает милой и доверчивой девушке Кристине Адамс выйти за него замуж. Она не понимает, что им движет, но влюбляется в него и соглашается. Уже не за горизонтом пышная свадьба, как вдруг все меняет один-единственный звонок…
Семнадцатилетним подростком Дебора Вермонт влюбилась в своего дальнего родственника. Уверенная во взаимности их чувств, она неожиданно узнает, что он помолвлен с другой.Девушка убегает из дому и возвращается туда лишь спустя десять лет. Она считает, что к прошлому нет возврата, но в глубине души по-прежнему тоскует по своей первой любви.Что ждет ее в родовом гнезде?..
Полудетская влюбленность Дорри Пресли рухнула в один миг. Она случайно подслушала, как ее кумир, двадцатидвухлетний Данк Эшби-Кросс, жаловался собеседнику, что нескрываемой интерес к нему пятнадцатилетней девчушки ставит его в неловкое положение.Дороти и Дункану было суждено вновь встретиться лишь десять лет спустя. Догадайтесь, уважаемые читательницы: кто из них сделает первый шаг к примирению, к новым отношениям?
На званом обеде героине романа, Кристи Карлтон, приходится выслушать несправедливые обвинения от человека, с которым она едва знакома.Казалось бы, Кристи должна возненавидеть своего обидчика, но события принимают неожиданный оборот…