Цена счастья - [49]

Миновав ворота усадьбы, Ричард сказал:

— Давай пройдем через кухню. Мэри обязательно захочет попробовать, что мы тут принесли.

Но еще до того как они успели поставить молоко и яйца на стол, появилась Филлис. На этот раз она говорила практически без акцента:

— Вот вы где! Я уже думала, что не дождусь вас. Миссис Браун, вам дважды звонили из дома. Просили, чтоб вы, как вернетесь, сразу же связались с ними.

Лиззи бросила на Ричарда тревожный взгляд.

— Надеюсь, ничего серьезного, — сказала она и, обращаясь к служанке, вежливо поблагодарила ее: — Спасибо, Филлис.

Трубку снял Джефф.

— Это ты, Лиззи?

— Да. Что случилось?

— С матерью плохо. Сегодня утром у нее случился еще один сердечный приступ. Она хочет видеть тебя.

— Разумеется, я приеду, только, — она посмотрела на часы, — сегодня я уже не успею.

— Почему ты не можешь выехать сегодня? — голос Джеффа был непривычно резким.

— Джефф, уже восьмой час, а до станции здесь далеко, и к тому же я не знаю расписания. Я сяду на первый же утренний поезд.

— Ты можешь опоздать. Боюсь, что до утра она не дотянет.

Лиззи стиснула зубы.

— Подожди минутку, — сказала она и, прикрыв микрофон рукой, посмотрела на Ричарда: — Если выехать прямо сейчас, я успею на ночной до Дурхема?

Он на секунду задумался, потом покачал головой.

— Сомневаюсь. На станции ты будешь не раньше половины девятого, а поезда в это время уже не ходят. Утренний отправляется около семи, на него ты точно попадешь.

— Джефф, — сказала в трубку Лиззи. — Утром я сяду на семичасовой и к одиннадцати уже буду в Дурхеме. Я позвоню завтра со станции, когда буду выезжать.

Джефф помолчал, а потом сухо заметил:

— Ну что ж, не можешь, так не можешь. Кстати, я тебе звонил больше часа назад...

— К сожалению, меня не было дома, я только что вошла.

— Это я уже понял. Ладно, Лиззи, будем надеяться, что ты успеешь увидеться с моей матерью.

Раздался щелчок, и в трубке раздались короткие гудки. Лиззи беспомощно обернулась и, увидев, что рядом с Ричардом стоят его родители, по-детски жалобно сказала:

— Мне нужно домой. С мамой очень плохо.

— О, девочка моя! — Эдит обняла девушку за плечи. — Не переживай так. Мы что-нибудь придумаем, правда, Ричард?

— Думаю, лучше всего дождаться утреннего семичасового.

— А если мне рискнуть, отправиться сейчас же? — робко спросила Лиззи.

Ричард задумчиво посмотрел на мать, потом на отца, и Джеймс сказал:

— Кажется, есть один поезд, проходящий, — вспомнил Джеймс. — Отправляется в десять вечера. Если успеешь на него, то в Дурхеме будешь уже этой ночью.

— Я думаю, стоит попробовать, — ответила Лиззи.

— В таком случае, — Эдит говорила так, как будто отдавала распоряжения, — Лиззи еще успеет собраться и перекусить на дорогу, а Ричарду надо пригнать с фермы грузовик. Может, это будет не так комфортабельно, зато вдвое быстрее.

— Точно, мама, — сказал Ричард. — Это верная мысль.

Лиззи торопливо поднялась в свою комнату. «Боже! Сделай так, чтобы с Бертой ничего не случилось! — молилась она, но мысль о Джеффе не давала ей покоя. — Он не должен был так со мной разговаривать! Я позвоню ему, как только соберу чемодан».

Много времени сборы не заняли. Поставив чемодан около кровати, не успела перевести дух, как в это время раздался осторожный стук в дверь.

— Войдите! — сказала Лиззи и удивленно подняла брови, увидев на пороге Джеймса Боунфорда.

Джеймс нервно облизнул губы и, ослабив тугой ворот рубашки, сказал:

— Боюсь, что внизу не будет времени для личных разговоров, Лиззи. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты сделала для моего сына. После знакомства с тобой он стал другим человеком. И еще хочу сказать тебе спасибо за то, что спасла ему жизнь...

— О, что вы, что вы, мистер Боунфорд... Джеймс! Пожалуйста, не стоит благодарить меня. Я же только разговаривала с ним, и больше ничего! К тому же эти беседы доставляли удовольствие и мне самой.

— Разговаривала?! Да ты знаешь, девочка, что у него не было никого, кто мог смотреть на него хотя бы две минуты, не то что разговаривать! Он так мучался, страдал, и мы страдали вместе с ним... Если бы эта женщина, которая была его женой, имела хотя бы сотую долю твоей души, твоего сочувствия, все было бы по-другому. Впрочем, — Джеймс усмехнулся, — тогда бы он не встретил тебя.

Лиззи чуть было, не сказала «благодарю вас, сэр!», но потом, подумав, порывисто шагнула к нему и поцеловала в сухую холодную щеку, слегка уколовшись о щетину. Джеймс кивнул ей и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Лиззи чувство— нала, что сейчас расплачется...

Ужинали они, как обычно, в маленькой гостиной, где за столом могло усесться не больше восьми человек. Когда-то это была «сервировочная», — проходная комната, ведущая в главную гостиную. Теперь ею пользовались гораздо чаще, — в доме давно не бывало много гостей. Эдит как-то сказала, что за этим столом, если его раздвинуть, уместилось бы человек двадцать. Рядом располагалась небольшая буфетная и комната для слуг, сообщавшаяся с кухней. Всего в доме, не считая чердаков и подсобных помещений, насчитывалось двадцать шесть комнат и бесконечное количество коридоров, в которых Лиззи успела не раз заблудиться за последние дни.