Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - [49]
Меры, предпринятые в ответ на валютный кризис 1934 г., заложили организационные основы управления нацистской экономикой на много лет вперед. Надзорные агентства и схемы субсидирования экспорта, наряду со сложной системой деловых организаций, картелей и контроля над ценами, служившей для них опорой, работали и десять лет спустя, став основой военной экономики. Эта система сохранилась благодаря ее работоспособности. Начиная с 1935 г. в результате восстановления мировой экономики и эффективного действия новой системы субсидий катастрофическое падение германского экспорта было остановлено. С июня 1935 г. и до весны 1938 г. постоянный рост экспорта был жизненно важен для того, чтобы сохранялся импульс гитлеровского экономического возрождения. Экспорт так и не вернулся к тому уровню, на котором он находился до депрессии. Кроме того, его хватало лишь на то, чтобы обеспечить Рейхсбанку самый минимум спокойствия. Но он все же был достаточным для того, чтобы стабильно возрастали объемы импорта, достигшие низшей точки летом 1935 г. Если учесть, насколько ничтожными были резервы иностранной валюты и золота, находившиеся в распоряжении Рейхсбанка, и как трудно было получить кредит, то объем экспортных и импортных операций, которые нацистская Германия могла вести в соответствии с «Новым планом», вызывает неподдельное изумление. В современном мире с отсутствием ограничений на свободу торговли и международными займами МВФ советует центральным банкам иметь резервы валюты, эквивалентные шестимесячному импорту. Сложный механизм, предусматривавшийся «Новым планом» Шахта, позволял Рейхсбанку обеспечивать международную торговлю одной из самых крупных и развитых экономик мира, имея резервы валюты, которых в середине 1930-х гг. хватало немногим более чем на неделю импорта. Это было по меньшей мере замечательное организационное достижение.
И нет ничего удивительного в том, что оно было обеспечено ценой больших бюрократических усилий. Согласно оценкам, к концу 1930-х гг. в одних лишь официальных организациях «Нового плана» трудилось более 18 тыс. должностных лиц, администраторов и конторских служащих, решавших задачи валютного контроля[294]. В частных предприятиях их было на много тысяч больше. Но управление германским платежным балансом требовало и ряда очень болезненных политических решений. Начиная с весны 1934 г. Рейхсбанк и Министерство экономики принимали все меры к сокращению отечественного потребления в сферах, зависевших от импортного сырья. В результате германская экономика раскололась надвое. В то время как в производстве средств производства и всех секторах, связанных с движением к самодостаточности, продолжалось быстрое восстановление, рост в потребительских секторах – прежде всего в текстильном – неожиданно прекратился. В течение двух с лишним лет, начиная с весны 1934 г., производство потребительских товаров в гитлеровской Германии практически застыло на одном месте.
Значение этого обстоятельства не следует недооценивать. По традиции представляя себе германскую экономику как оплот современной, прежде всего тяжелой промышленности, мы сплошь и рядом забываем о том, что важную роль продолжали играть и такие «традиционные» отрасли, ориентированные на потребителя, как пищевая и текстильная. Производство ткани и одежды не могло похвастаться наличием корпораций – флагманов тяжелой индустрии – и не имело политических связей на высшем уровне[295]. Тем не менее в 1933 г. эта отрасль по-прежнему находилась в числе крупнейших источников рабочих мест в германской промышленности[296]. Согласно переписи того года, в текстильном производстве – в прядении и ткачестве – и в кожевенной промышленности было занято 1,2 млн человек.
РИС. 5. Однобокое восстановление экономики Третьего рейха: производство тканей и средств производства
Еще 1,477 млн человек зарабатывало на жизнь изготовлением одежды и обуви. Кроме того, полмиллиона немцев работало в оптовой и розничной торговле, связанной с текстильной промышленностью. В целом на текстильную и швейную отрасль приходилось чуть менее 20 % занятых в промышленности и не намного меньшая доля производства. В смысле численности занятых производство тканей и одежды имело большее значение, чем машиностроение, электротехническая промышленность, химическая промышленность или добыча угля. И тем более серьезными были последствия решений о резком сокращении поставок импортных хлопка, кожи и шерсти, на которые приходилось 80 % требовавшегося этому сектору сырья.
Однако выбор был неизбежен. В 1934 г. на импорт сырья для текстильного и кожевенного производства приходилось не менее 26 % общей стоимости импорта. Если Рейхсбанк и Министерство экономики всерьез собирались ограничить германский импорт при одновременном продолжении перевооружения, то текстильная промышленность была обречена на роль главной жертвы. Поэтому неудивительно, что первые надзорные агентства Рейха были созданы ради контроля над импортом хлопка и шерсти. К лету темпы роста в текстильной отрасли настолько снизились, что берлинские агентства начали беспокоиться по поводу возможных массовых увольнений. Для того чтобы процесс создания рабочих мест не пошел вспять, был издан указ, запрещавший текстильным фабрикам работать больше 36 часов в неделю. Вместе с тем был наложен полный запрет на новые инвестиции в текстильное производство. Любое увеличение производственных мощностей в этой сфере разрешалось лишь с согласия Министерства экономики. Неудивительно, что эти меры привели к панической скупке тканей как коммерсантами, так и потребителями. В народной памяти все еще были живы воспоминания о лишениях Первой мировой войны. С тем чтобы развеять страх перед инфляцией, Министерство экономики предприняло первые шаги к систематическому контролю над ценами, начав с текстильного сектора. Они позволили сбить первую волну спекуляций. Однако с учетом необходимости ограничить потребление импортных хлопка и шерсти режим не был заинтересован в сохранении низких цен на одежду. После 1934 г. текстильная промышленность выделяется даже в официальной статистике как сектор германской экономики, в котором был разрешен наиболее заметный рост цен.
