Цена победы - [40]

Прошло несколько мгновений, и Конан ощутил, как руки Тэйли теплеют на его голой коже. Вскоре ему показалось, будто плоть его каким-то образом согревается изнутри - мышцы наливались теплом от ее касаний. Это не жгло его, но он никогда бы не поверил, что простое наложение рук может так повысить температуру.

Тепло было успокаивающим, если не более того, и Конан расслабился под чуткими пальцами великанши.

Он не мог сказать, как долго она прижимала ладони к его телу, время будто остановилось для него. И когда она отвела руки, боль уменьшилась, действительно, она почти полностью исчезла.

Конан сел и повернулся к великанше, что с улыбкой глядела на него. Даже сидя она была гораздо выше киммерийца.

- Я больше не чувствую боли, - шепнул Конан. - Это какая-то магия?

- Возможно, - сказала она. - Я не могу сказать. Меня научила моя бабушка. Она говорила, что любой может овладеть этим искусством, так что я думаю, что если это и магия, то вполне естественного свойства. - В голосе ее проступала печаль.

Каким-то образом Конан почувствовал, что она боится и нуждается в поддержке, несмотря на свои размеры; его охватило внезапное желание обнять эту женщину. Лицо его было на уровне тяжелых грудей Тэйли; он подался вперед и прижал к себе великаншу.

Она не противилась; ее руки, такие же мощные, как его, обвили плечи Конана.

- Я очень страшусь того, что может случиться с моими братом и сестрой, - говорила она, сжимая Конана в объятиях столь крепких, каких ему не доводилось испытывать ни с какой другой женщиной. - И не меньше я боюсь того, что сделает этот злодей со мной.

Конан, плотно прижатый к этим огромным грудям, вынужден был повернуть лицо в сторону, чтобы сказать:

- Не беспокойся, Тэйли. Я найду способ освободить нас.

Но, лаская и утешая ее, Конан ломал себе голову над тем, как же выполнить свое обещание.

Когда над деревней расцвело безоблачное небо, Дэйк вылез на козлы фургона, дабы обозреть землю, лежащую перед ним. Безбрежные моря грязи расстилались там, где вчера была невозделанная земля, поля же после ночной грозы оказались затопленными. Дэйк понял, что фургон не проедет и двух пядей, прежде чем завязнет в трясине. Придется им подождать несколько часов, пока солнце хоть немного не высушит путь.

Пока остальные пробуждались ото сна, Дэйк и Тро приготовили завтрак. Хозяин сообщил свое решение относительно дальнейшего путешествия. Вилкен сказал:

- Но раз мы завязли, почему бы тебе не призвать демона, чтобы он вытащил нас отсюда?

Крэг рассмеялся:

- Дурачина! Демон - это просто иллюзия.

- Крэг! Придержи язык, или я оторву его!

Дэйк с ненавистью глядел на своего помощника. Идиот раззвонил о том, что лучше было держать в тайне. Хотя для невольников это вряд ли имеет значение, Дэйк не сомневался, что то же самое Крэг ляпнет и в месте, полном возможных противников. От Крэга больше нет никакой пользы, двух мнений тут быть не может. Что-то с ним нужно решать, и в самое ближайшее время.

Дэйк и Крэг отправились проверять дорогу, ведущую из деревни. Когда они вылезли из фургона,

Конан обратился к пленникам:

- У меня нет никакого желания явиться в Шадизар рабом. Мы должны постараться сбежать.

- Много раз мы пытались, - сказал Панхр. - Без всякого толку.

- Пробовали вы все убежать одновременно?

- Да, - тихо произнесла Тро. - Даже все трое, это безразлично.

- Теперь нас восемь, - сказал киммериец. - Иногда силу побеждают числом.

Трое старых пленников глядели на него с большим сомнением.

- Что нам терять?

На это ответил Саб:

- Дэйк разозлится и накажет нас.

- Как он узнает?

- Он всегда знает, - сказал Панхр. - Мы крепко привязаны к нему магией.

- Тогда вы можете сказать, что я заставил вас попытаться, - предложил Конан.

Заговорщики по одному вылезли из фургона, дорогу прокладывал Конан. Он пробирался через густое месиво, прочь от повозки и Дэйка с Крэгом.

Не более чем в десяти шагах от фургона на пути киммерийца встал непреодолимый барьер. Ничего не появилось в чистом утреннем воздухе, но Конан будто уперся в нечто, более всего напоминавшее стену из гигантских лучных жил. Преграда вибрировала под его руками и отталкивала прочь; с великим трудом он сделал еще два шага, и стена отпихнула его так, что он не смог устоять на ногах и, упав на спину, проскользил туда, откуда начал борьбу.

- Встаньте рядом со мной и жмите, - скомандовал Конан остальным беглецам.

Когда все восемь пленников уперлись в невидимую преграду, она будто бы прогнулась и сопротивление ослабло. Величайшими усилиями они продвинулись на восемь шажков, но потом вынуждены были остановиться. Медленно, но верно магическая защита отпихивала их к фургону, пока они не вернулись туда, где натолкнулись на стену.

Тлеющая ярость Конана вспыхнула жарким пламенем. Выхватив меч, он вновь кинулся на преграду.

Может, удастся прорубить себе путь...

К изумлению его и его спутников, киммерийцу удалось прошлепать по хляби добрых пятнадцать шагов, по меньшей мере втрое больше, чем преодолели они общими усилиями. Конан шел с поднятым мечом, хотя и не пользовался оружием. Когда он почувствовал, что растягивающаяся преграда вновь останавливает его, то издал бессловесный гневный возглас и прорвал силу, что пыталась отбросить его назад.