Цена ошибки некроманта - [94]

Ветер здесь и впрямь буквально сбивал с ног, так что я на всякий случай покрепче вцепилась в перила. Но через пару секунд необходимость в этом отпала: Адриан обнял меня со спины, еще и укрыл широкими полами куртки. Сразу стало теплее, вот только и интерес к пейзажу заметно ослаб. Я расслабленно прикрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, и вдруг отчетливо поняла, что мне… хорошо. Не только в физическом, но в каком-то более глубоком и широком смысле.

Редкое, трудноуловимое чувство, на которое обычно не обращаешь внимания. Не яркая радость от свершения долгожданного события, не острое плотское наслаждение, не пронзительное чувство облегчения и удовлетворения, когда наконец заканчиваешь что-то долгое, важное, сложное. А просто — хорошо. Вот именно в эту минуту, без яркого фейерверка, но во всем. Хорошо дышать, видеть и осязать мир, слышать шум ветра. Хорошо быть. И совсем не хочется анализировать, почему это именно так, но хочется, чтобы ощущение осталось навсегда. Наверное, именно его в куда большей степени, чем все остальные, можно назвать счастьем.

Так странно иногда поворачивается жизнь… Я не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала нечто подобное, и тем удивительней было почувствовать это сейчас. Казалось бы, откуда? Почему? Я где-то в глуши, вдали от дома и того, что уже давно является смыслом моей жизни, стою здесь с мужчиной, которого едва знаю и с которым меня связывает лишь расследование убийства, в которое я случайно вляпалась. Ну и спонтанный секс, да, вот уже второй день как. Бесспорно, очень хороший, и я ни о чем не жалела. Но…

Что все-таки происходит в моей жизни? И из чего она состоит, если счастье я испытываю именно здесь и сейчас?..

— Вот видишь, а ты идти не хотела, — со смешком прервал мои раздумья Блак. Очень вовремя, потому что творец знаег, до чего бы еще я додумалась в тишине. — Красиво же.

— Была не права, — признала легко. — Красиво, очень.

— Может, передумаешь? — предложил он вкрадчиво, с легкой насмешкой в голосе. — Пойдем гулять по горам, а? Там такие водопады, мм!

— Какой ты романтик, а так и не скажешь, — тихо засмеялась в ответ. — Пойдем лучше в исторический музей.

— А пойдем, — неожиданно согласился Дан. — Может, в нынешнем возрасте это окажется интереснее.

— А как же расследование?

— Да ладно, выкрою пару часов ради такого дела, — заявил шериф. — А то, может, мы сейчас приедем, Тург сразу расколется, и я спокойно закрою дело. И смогу дальше бездельничать в свое удовольствие.

— Ты все еще веришь, что он виновен? — нахмурилась я. Но оборачиваться не стала и вообще не пошевелилась, слишком хорошо было в его объятиях.

— Я просто фантазирую. Даже если он действительно виновен, все равно так не получится. У нас слишком мало фактов, а убийца слишком хладнокровен, чтобы взять его на испуг, нужно что-то посущественней.

— Магией его… Ментальной… — тихо пробормотала я, но Блак услышал и засмеялся:

— Суровая женщина, а ведь судья!

— Я просто фантазирую, — передразнила его. — Было бы здорово: прочитал мысли человека — и сразу знаешь, виновен он или нет. И никакой преступности. А ментограф можно и обмануть, толку с него… Только не надо мне говорить, что это все невозможно, ладно? Можно подумать, я сама не знаю!

— Зачем такое говорить? — Адриан пожал плечами. — Это ведь просто мечта. Я вот тоже хочу, чтобы Разлома не было, и войн при этом — тоже. И даже немного верю в существование шестого лепестка.

Отвечать на это я не стала. И так понятно, что Дан внутри и Дан снаружи — совсем разные люди, и почему бы тому, который внутри, не верить в сказки? Я ведь в глубине души тоже немного верю. Или даже не немного…

Шестой лепесток — это такая старая легенда. Ведь если существует пять лепестков и в Черный, например, можно попасть только из Сердцевины, никто из смертных не может поручиться, что нет еще одного. Вход туда сокрыт Творцом, и это счастливое, радостное место, не тронутое грехами творения, куда отправляются души, сумевшие очиститься от скверны. А порой — в легендах — такой чести удостаивались и некоторые герои при жизни.

— Знаешь, что меня тревожит во всей этой истории больше всего? — нарушил молчание Адриан. — Почему он так спокоен?

— Убийца? Ну, видимо, уверен, что ты его не вычислишь.

— Это понятно. Но почему? Понимаю, если бы он кого-то очень удачно подставил, а я на это купился. Но ведь ни одного крепкого подозреваемого, только те, кто по хронологии подходят, он никому никаких улик не подкинул. Может, у него алиби есть на время убийства, его видели? Хотя я и не представляю как. Во всем вагоне следы ментального воздействия были только на тебе, и те старые…

— Или он просто слишком самоуверен, — предположила я. — И считает, что никаких улик не оставил и подозревать его ты можешь сколько угодно, но посадить все равно не сумеешь. Сам же считаешь его очень хладнокровным человеком, тогда почему не рассматриваешь именно этот вариант? Ведь так бывает почти всегда.

— Бывает, — эхом откликнулся Адриан. — Но мне вообще это дело не нравится, мутное. А мое предчувствие плюс предупреждение Железной Каси… Ладно, — оборвал он самого себя. — Что рассуждать, делать надо. Поехали?