Цена ошибки некроманта - [2]

— Это радует, — улыбнулась я ему. — Значит, мне скоро можно будет отправляться домой?

— Ну… еще несколько дней я вас понаблюдаю, это обязательно, а потом — да, можете идти. Только вот домой я бы не рекомендовал. — Ответная улыбка у менталиста получилась виноватой и грустной. То ли сама по себе, то ли из-за общего выражения лица.

— Почему?

— Наш институт столько, сколько вы здесь находитесь, осаждают журналисты: Конечно, в это крыло им ходу нет: у нас очень строгий контроль посещений и хорошая охрана. Специфика такая: всем нашим пациентам, не только вам, нужен покой и тишина, никаких потрясений и никакого шума, поэтому — только родные и близкие и только по предварительной договоренности, вроде как с вашей подругой было. Но пролезть пытаются. А там, в городе, их уже ничто не остановит.

— Да уж, — кисло ответила я. Конечно, Ангелика с самого начала предупреждала, что интерес ее коллег неизбежен, но одно дело — на словах и о будущем, которое еще, может, не настанет, и совсем другое — понимать, что за дверью кружит стая грифов. — И что вы посоветуете?

— Пока отдыхать. И потом — тоже. Поезжайте куда-нибудь к морю, в тихое сонное местечко. Ну знаете, из таких, где самое большое событие кварты[1] — роды у соседской кошки. Не в туристический город, не на курорт, а именно в какую-нибудь творцом забытую глушь. И лучше всего — под чужой фамилией.

— И по поддельным документам? — не удержалась я от улыбки.

— Это было бы идеально, но этого я вам не предлагал, — очень серьезно ответил менталист, заговорщицки склонившись ко мне.

— Вы думаете, поможет?

— Не знаю. Но вам нужен покой как минимум на ближайшую пару декад. Никаких потрясений, никаких переживаний, а дома это вряд ли получится, так ведь?

— Да, пожалуй. Спасибо, я подумаю, — пообещала неуверенно.

Думать не хотелось. Потому что в голову лезли исключительно гнусные мысли, от которых и без того нерадужное настроение только еще больше портилось. Пожалуй, единственное, что меня сейчас радовало, — это успех ментального сканирования, авантюры, на которую я решилась от отчаяния. Пересмотра моих вердиктов за последний год не будет, а значит, кто бы ни стоял за всей этой историей, желаемого он не добился. Больше того, я даже выжила и осталась в своем уме, что можно считать откровенной удачей: ментальное сканирование потому и используют только в крайних случаях — слишком велик риск необратимых повреждений. Но когда тебя загоняют в угол, и не на такое пойдешь.

Такое везение утешало слабо. Когда единственный стимул — жить назло врагам, это не очень-то хорошо.

Нет, несмотря на общее паршивое настроение, состояние и ощущение безысходности, умирать я не собиралась. Выкарабкаюсь. Выучу урок, в следующий раз буду гораздо аккуратнее и все такое. Просто… наверное, менталист прав. Нужно отдохнуть, сменить место и окружение. Сбежать? Пусть так. Сейчас это уже не побег, а тактическое отступление для перегруппировки сил. В конце концов, генеральное сражение я уже выиграла.

— Вы точно хорошо себя чувствуете? — забеспокоился целитель.

— Это не имеет отношения к процедуре, — поморщилась я.

— Так и я специалист не по сканированию, а по голове, — улыбнулся он. — Рассказывайте. Что случилось?

Я неопределенно пожала плечами. Как-то странно это — вываливать личное на постороннего человека. А с другой стороны… эти люди выпотрошили мои мозги и знают обо мне, наверное, больше, чем я сама. Более чем уверена: он в курсе, что именно меня угнетает, но проявляет вежливость. Или, может быть, использует какой-то особенный медицинский подход.

— Я не знаю, как жить дальше. После… всего. Как можно доверять людям? Как смотреть в глаза коллегам, которые раньше улыбались, а потом стали поливать грязью? Не все, конечно, но… Противно.

— Отдохните, Лавиния, — тепло улыбнулся мужчина, пожал мою руку, расслабленно лежащую поверх тонкого больничного одеяла. — Я понимаю, о чем вы, и у вас, конечно, есть повод для переживаний. В конце концов, разочаровываться в людях всегда тяжело. Но я уверен, вы справитесь, вы молодая и очень сильная. Просто переживания наложились на последствия процедуры, поэтому вам сейчас так трудно. Мало того что потрясение, так еще организм истощен: не физически — психологически. Это, получается, как обычная простуда: если сильный иммунитет, то она проходит быстро и легко, а если нет — может надолго затянуться. У вас сейчас, продолжая аналогию, иммунитет очень ослаблен процедурой.

— То есть на скорое облегчение рассчитывать не приходится? — усмехнулась я.

— На полное восстановление понадобится кварта или больше, но самочувствие выровняется уже через пару декад, а с ним и настроение. А пока возможна чрезмерная или сниженная эмоциональность, чувствительность, утомляемость… В общем, вам точно нужно отдыхать. И аккуратно принимать лекарства.

— Хорошо, я поняла. Постараюсь быть дисциплинированным пациентом.

— Я в вас не сомневался. Да, еще одно! Приходил следователь, очень хотел с вами поговорить, когда сможете.

— Следователь? А по какому вопросу? — сразу же насторожилась я. За последние перед сканированием дни я уже так наговорилась с этими людьми, что вряд ли скоро смогу спокойно с ними общаться.