Цена ненависти - [31]

В некоторых случаях вопросы подлинности приведенных фактов и достоверности сообщений лежат за пределами психолингвистического анализа и относятся к компетенции других специалистов. Если подобные сведения исторического, экономического, антропологического и прочего характера являются широко известными и не требующими разъяснения и уточнения либо если правоприменителю или эксперту–психологу доступна специальная справочная литература из указанных областей знания, то назначать комплексную экспертизу не требуется. Если же ответы на данные вопросы являются существенными для определения смысловой направленности сообщения СМИ, публичного выступления и одновременно требуют специальных познаний для их анализа, тогда правоприменителю необходимо привлекать к проведению комплексных экспертиз историков, религиоведов, экономистов, политологов, генетиков, антропологов, этнологов и др. (или поручать им проведение отдельных самостоятельных экспертных исследований в пределах своей компетенции). В то же время возможны случаи, когда подлинность либо ложность приводимых в материале СМИ данных практически не влияет на общую смысловую направленность сообщения, которая выявляется экспертом–психолингвистом на основе анализа других элементов текста и их сочетания, например, положений, приводимых коммуникатором «от первого лица», использованных иллюстративных материалов и пр.

Так, например, в книге, посвященной истории христианства, может приводиться множество примеров убийств, насилия, изощренной жестокости, совершенных сторонниками этого вероучения в эпоху крестовых походов, действий инквизиции, охоты на ведьм и др. При этом каждый приведенный факт может являться исторически достоверным (или считаться таковым с позиций современной исторической науки). Однако ксенофобская, антихристианская направленность подобного произведения будет заключаться не в приведении этих сведений как таковых, особенно если рассматривать каждый исторический факт по отдельности, сам по себе, а в тенденциозной и односторонней подборке подобных материалов, в особенности если они сопровождаются соответствующим и авторскими комментариями и эмоционально окрашенными оценками.

Можно привести и противоположный пример, когда гипотетический учебник по истории христианства будет написан в уважительном ключе и с выраженной симпатией автора к этой религии и ее приверженцам, но основан на хронологии А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского. Большинство историков традиционных школ сочтет, что сведения, содержащиеся в такой работе, недостоверны, не соответствуют современным научным представлениям. Однако и в данном случае это никак не повлияет на оценку смысловой направленности подобного произведения в целом.

Во всех подобных случаях, независимо от истинности/ложности приводимых сведений, цитат, проведения специальной религиоведческой (этнологической или какой–либо другой) экспертизы не требуется.

Иная ситуация складывается, когда без определения степени достоверности приводимых в сообщении СМИ (публичном выступлении) сведений эксперту–психолингвисту затруднительно либо просто невозможно установить смысловую направленность данного материала. Для того чтобы четко разграничить эти случаи, следует обратиться к социально–психологической теории общения, в которой выделяют три позиции коммуникатора в коммуникативном процессе. Первая из них — открытая: коммуникатор прямо объявляет себя сторонником излагаемой точки зрения, приводит различные факты для ее подтверждения; вторая — отстраненная: коммуникатор держится подчеркнуто нейтрально, сопоставляет противоречивые точки зрения, не исключая ориентации на одну из них, но не заявленную открыто; третья — закрытая: коммуникатор умалчивает о своей точке зрения, даже прибегая иногда к специальным мерам, чтобы скрыть ее[143]. Обычно необходимость дополнительного исследования текста специалистом иного профиля возникает в случаях, если коммуникатор выбирает закрытую или отстраненную позицию, тщательно скрывает, маскирует собственную точку зрения и якобы безоценочно приводит различные взгляды на обсуждаемую проблему, ссылаясь при этом на компетентное мнение специалистов, ученых, а его сообщение выдержано в подчеркнуто нейтральном, «объективистском» ключе.

К примеру, в публикации могут приводиться данные научных исследований из области генетики, антропологии, истории, культурологии и др., обосновывающие наличие существенных биологически или исторически детерминированных различий между представителями определенных этносов (рас), их врожденной или исторически приобретенной неравноценности в тех или иных сферах деятельности. В этом случае определение достоверности и научной обоснованности подобных данных, общепринятости положений, на которые ссылается коммуникатор, оценка научного авторитета авторов цитируемых источников является необходимым элементом определения смысловой направленности сообщения масс–медиа, а привлечение специалистов соответствующего научного профиля для проведения комплексного экспертного исследования — целесообразным и оправданным шагом. При этом важно, чтобы специалист–историк (этнограф, религиовед и др.) действовал строго в рамках своей компетенции и не пытался оценить смысловую направленность материала в целом, как это нередко случается на практике.