Цена миллисекунды - [5]

Растерянно потоптавшись на месте, Кэмпбелл заложил руки в карманы и разочарованно засвистел: «Мы полетим с тобой к Сатурну, крошка Мери…»

Не оборачиваясь Анабелла проговорила:

— Мне что-то не нравится поведение Солнца… Оно на миг сползло с перекрестия. У вас там все в порядке?

Она испытующе взглянула на кибернетика. Кэмпбелл перестал свистеть.

— Пойду проверю, — бросил он с деланным спокойствием.

В это время Джек Хоу совершал очередной обход и осторожно заглянул в отсек следящего телескопа. Не решаясь выдать своего присутствия, он долго смотрел на работавшую Анабеллу. В его потеплевшем взгляде можно было прочесть давно скрываемое чувство…

Джек собрался уходить, так и не поговорив с Анабеллой, как вдруг она резко отшатнулась от телескопа, протерла глаза, снова посмотрела в окуляр и вскрикнула: «О боже! Что это?!» Хоу бросился к ней:

— Что случилось?

Повернув к нему белое как мел лицо, девушка указала на телескоп:

— Он потерял Солнце!..

Потрясенный Хоу устремился в отсек Кэмпбелла. По встревоженному лицу командира Кэмпбелл тотчас понял, что случилось то, чего он так боялся все это время.

— Тревога! — задыхаясь, бросил Джек. — Произошло большое несчастье!.. Телескоп потерял Солнце!.. В порядке ли следящая система?!

Дикий крик заставил вздрогнуть их обоих. Это кричал Билл. С выкатившимися из орбит глазами он показывал на Кэмпбэлла:

— Убейте меня, мистер Хоу!.. Я позволил ему вскрывать электронные цепи! Он разрегулировал систему!.. Убейте!..

И Билл истерически зарыдал.

* * *

Пронзительно гудели сирены. По их зову встревоженные астронавты бежали со всех уголков корабля в кают-компанию.

— Что случилось?…

— Почему дан сигнал чрезвычайной опасности?…

— Зачем Джек собирает нас?

Штурман Гаррис вихрем промчался по коридору, стуча во все двери.

— Эй, Гаррис! — окликнул его биолог Джон Линдблад. — Не знаешь, что стряслось?

Гаррис пожал плечами.

— Толком не знаю. Я видел, нам Джек тащил за шиворот Кэмпбелла. У обоих были ужасные лица. Сейчас они в кают-компании.

…Тяжело опершись подбородком на руки, Джек Хоу отсутствующим взглядом смотрел в пространство. Его мозг неустанно сверлила мысль: «Солнце потеряно!» Джек отчетливо сознавал весь ужас создавшегося положения. Чем больше он думал, тем понятнее становилась для него азбучная истина, которую упорно вбивали в головы мезолетчиков в стенах астронавигационных колледжей, та простая истина, что Солнце- всего лишь рядовая звезда в нашей Галактике и ничем не выделяется среди остальных звезд такого же типа. Самая обыкновенная одиночная звезда! Или, как выражаются астрономы, ничем не примечательная желтая звезда спектрального класса Ж-2. Хоу знал, что в Галактике насчитывается 150 миллиардов звезд; гигантов и карликов, двойных и кратных светил, переменных и пульсирующих, цветных и темных, потухающих и только что разгорающихся. И среди них — сотни миллионов таких же, как Солнце, сотни миллионов его двойников. Джек на минуту закрыл глаза: перед ним словно в калейдоскопе закружились десятки белых, желтых и желто-белых светил; все они были неотличимо похожи на земное Солнце. Как найти среди них настоящее, свое?… По теории вероятностей Солнце можно теперь искать тысячи веков и все же не найти.

Когда собрались все мезолетчики, Джек Хоу отрывистыми фразами рассказал о случившемся.

В Централи воцарилось молчание. Люди словно окаменели… Потом тишина взорвалась, пронесся слитный крик отчаяния, разбившись на отдельные возгласы, в которых слышались ужас, горе, безнадежность…

В общем гуле звенел взволнованный голос Анабеллы, которая старалась успокоить товарищей. В то же время взгляд ее больших встревоженных глаз как бы вопрошал Джека: «Неужели конец?…»

Молчаливый ирландец О'Доннор бросился открывать люк, чтобы выброситься в космос. В последний момент Джон Линдблад успел схватить его за пояс. Подоспевший Гаррис захлопнул люк.

Атмосфера обреченности сгущалась. В толпе возникло какое-то тревожное движение. У многих женщин в руках появились флаконы с препаратом «A3», в малых дозах применявшимся для безболезненного перехода к анабиозному сну. В больших дозах этот стимулятор приносил легкую смерть.

…Несчастье, обрушившееся на этих людей, было безмерным. В беспредельных ледяных просторах космоса их мезолет был подобен крохотной пылинке, внутри которой едва теплился огонек жизни. А кругом раскинулось Великое Космическое Безмолвие, враждебное всему живому. Оно скоро погасит этот слабый огонек. Где-то в глубочайшей пучине пространства осталась родная Земля, ее ласковое тепло, изумительное небо, величественные горы, синие океаны, запахи трав и цветов, журчание вод и пение птиц, дожди и ветры, смех детей и шум гигантских городов — весь тот круг предметов и явлений, который тысячами нитей привязывает человека к родной планете, создает неповторимое ощущение радости бытия.

Джек Хоу стряхнул с себя тяжелое оцепенение и выпрямился. Его бледное, как-то сразу осунувшееся лицо выражало решимость.

— Что нам делать с ним? — спросил он, указывая на Кэмпбелла.

— Смерть!!! — закричали со всех сторон.

Этот единодушный приговор заставил кибернетика поднять голову. Во взглядах, устремленных на него, он тщетно искал участия. Лицо Кэмпбелла исказилось, и он заплакал: