Цена манильской сигары - [15]

— Задача у нас сложная, — говорит он. — Мы работаем над тем, чтобы вывести такие сорта риса, которые бы не боялись в одних условиях — пониженных температур, а в других — повышенных, стебли которых временно ложились бы на землю и не ломались, когда на них обрушивается тайфун. Мы должны сделать каждое зерно крупнее, питательнее, защитить его от болезней, грызунов. Чтобы решить эти задачи, сотрудники МИИР собрали образцы лучших сортов (только для скрещивания — четырнадцать тысяч!) почти из всех стран мира, которые возделывают рис.

Рассказывая, г-н Бартон открывает регистрационную книгу, и в графе «СССР» я читаю: «Краснодарский, маловодотребовательный, донской…». Филиппинские и иностранные ученые провели огромную работу и добились хороших результатов. Отобраны, усовершенствованы старые, созданы новые сорта риса, которые могут удвоить, даже утроить урожай. Казалось бы, теперь есть условия для успешного старта, а главное, развития «зеленой революции». Но она почти с первых же шагов стала терпеть неудачу. Причина в отсталых примитивных орудиях труда и производственных отношениях. Высокоурожайное зерно, созданное трудами ученых, не находило должных условий на рисовом поле. Отсюда вывод: нужна аграрная реформа.

Особенно энергично за ее проведение взялись в 70-е годы. Было решено размеры владений помещиков, сдающих свою землю в издольную аренду беднякам, ограничить семью гектарами (правда, затем, после яростного сопротивления помещиков, было внесено изменение: надел увеличили до 24 гектаров). Вся остальная сверхнормативная пашня выкупалась государством по высоким устойчивым ценам и распределялась среди работающих на ней арендаторов. Не бесплатно, конечно, а за выкуп. Крестьянин по закону должен был рассчитаться с государством за землю в течение 15 лет, а получивший землю вступить в кооператив, который играл роль посредника в приобретении семян, сельскохозяйственных орудий труда, реализации урожая, получении кредитов и т. д. Таким образом, к «зеленой революции» (то есть возможности пользоваться техникой, удобрениями) были допущены дополнительные слои крестьянства. Немалую помощь оказало им правительство, организовавшее строительство ирригационных систем, курсы обучения современным методам ведения хозяйства. Этим, собственно, и объясняется успех программы «Масагана-99» (в переводе с тагальского — «изобилие»). А цифра «99» означает, что конечная цель программы — достижение урожайности в 99 каван (мешков) — около 43 центнеров пятая (неочищенного риса) с гектара.

Однако успех был временным и радость принес немногим. Довольно скоро «зеленая революция» на мелких крестьянских ₍полях стала затухать, а филиппинские крестьяне поспешили вернуться к традиционным, менее урожайным, но и менее капризным сортам риса. Забуксовала и аграрная реформа.

Я в гостях у горожанина Джо Гонсалеса. В городе живет так, как жил в родной деревне двадцать лет назад. Деревянный дом с пристройками. Электричества нет, нет почти никакой мебели. Единственное, что придает помещению «городской» виц, — яркие цветные вырезки из журналов, наклеенные на стенах. Во дворе перед домом разгуливают утки, куры, поросенок. Тут же сколоченный из досок стол. За столом тесно: у Джо пять сыновей, три дочери, внуков мал мала меньше. Старшая дочь варит на керосинке рис. В отличие от китайцев и таиландцев филиппинцы готовят его не на пару, а в кипящей воде.

— Главное не ошибиться с водой, — поясняет Джо. — Если перелить или недолить, то все пропало. Вода должна подниматься над рисом на высоту второго изгиба указательного пальца. Мы никогда не варим рис в металлической кастрюле. Только в глиняном горшке. И не более двадцати минут.

Ели молча. Когда у одного из внуков несколько зернышек упало на землю, все так посмотрели на него, что мне стало ясно — совершен проступок.

— Ведь, кажется, рис, — говорю я, — называют здесь богом здоровья и благополучия?

— Конечно, — продолжает мысль глава семьи, — он действительно бог. Но бог одинокий, а потому и не всесильный. Ведь мясо мы едим очень редко, по самым большим праздникам, рыбу — тоже, хотя живем практически на море.

Аграрная реформа, сравнительно успешно проводившаяся на рисовых и кукурузных полях, мало затронула другие отрасли сельского хозяйства. Собственно, таково было решение правительства. Но, как показала жизнь, при наступлении на нищету в деревне необходим широкий фронт, нельзя ограничиваться «боем на отдельных участках», нельзя вести его без одновременного освобождения экономики страны от засилья иностранного капитала. Многонациональные корпорации за бесценок вывозят плоды ее земель. Вот и получается, что филиппинские бананы в Японии стоят дешевле, чем на Филиппинах. А рыба? Многие любимые филиппинцами сорта практически недоступны. Современные траулеры, принадлежащие чужеземцам, опустошают флору и фауну филиппинских вод. Вот почему значение риса многократно умножается.

Как-то газета «Таймс джорнэл» напечатала снимок: крестьянка плачет над высохшими стеблями риса. В подписи говорилось: «Засуха обрушилась по меньшей мере на пять провинций Северного Лусона, вызвав опасения, что сбор риса упадет. Только на орошаемых землях дела обстоят благополучно…». Известно, что на Лусоне лишь в семи из девятнадцати провинций сделаны серьезные шаги в области ирригации. Так что бог здоровья и благополучия еще сильно зависит от капризов природы.