Целительница - [42]

Вера передала младенца повитухе. Ему уже не нужна ее помощь, а вот мать еще понадобиться, и ее Вере предстояло тащить с того света. Старуха с косой стояла уже возле кровати роженицы.

События двух последующих часов память Веры практически не зафиксировала. Помнила, как безостановочно бормотала заклинания, борясь с новым кровотечением, когда отошла плацента. Руки ее сами делали свое дело, словно и не принадлежали ей в тот момент. Да и не чувствовала она их от всепоглощающей боли. Краем сознания она фиксировала, что старуха отдаляется, пока не убралась восвояси. К тому моменту Вера уже едва держалась на ногах, но ребенка с матерью ей удалось спасти. Теперь они оба будут жить.

Из последних сил она дала рекомендации мужу роженицы, который светился от счастья со спеленутым младенцем на руках, и повитухе, что суетилась тут же. Если бы ни Макс, который крепко ее держал, она бы не смогла сделать и шага.

Домой он ее практически нес на руках. Тело не слушалось, как у запойного алкаша, и мысли плавали в вязком тумане.

В доме Антонины он первым делом уложил ее на кровать, а уж потом стянул с нее одежду. Даже под двумя теплыми одеялами Веру била крупная дрожь. Голова раскалывалась, тела она не чувствовала.

— Ты вся ледяная, — ужаснулся Макс, засовывая руку под одеяло и дотрагиваясь до нее. — Нужно раздеть тебя. Потерпи, малышка…

Если даже и мелькнула мысль сопротивляться, сил сделать это не осталось. Она и пальцем-то пошевелить не могла, не то что помешать Максу, когда стягивал с нее свитер и брюки, а потом и сорочка полетела на пол. Вяло подумала, что теперь, ко всему прочему, он еще и голой ее увидел. Но реакции и на это не последовало. Вере казалось, что вся жизнь из нее перетекла в тело роженицы и осталась там — в душном доме.

Макс, тем временем, разделся сам и забрался к ней под одеяло. Он прижался к ней всем телом, обхватывая руками и ногами.

— Прости, малыш, но только так я могу попытаться согреть тебя, — прошептал он ей на ухо.

Его обжигающее дыхание на ледяной щеке стало последним, что зафиксировал засыпающий мозг Веры.

Проснулась она от настырного мокрого носика. Лапуля сидел у ее головы и нагло терся об лицо. В окно уже вовсю светило по-весеннему яркое солнце, и птицы шумно переругивались на яблоне. Дом выстыл за ночь, но в кровати было тепло и уютно. И в этот момент сознание подкинуло ей воспоминания. Вера обнаружила, что прижата к обнаженному телу Макса. Его рука покоилась у нее на груди, а лицом он уткнулся ей в шею и тихо посапывал.

Больше всего на свете Вере хотелось в данный момент не двигаться и отдаться во власть приятных ощущений. Но как могла она допустить, чтобы и его пробуждение застало в столь пикантных обстоятельствах? Нужно срочно выбираться из кровати, пока он не проснулся. Но стоило только ей пошевелиться, как Макс еще крепче притиснул ее к себе. Рука его, при этом, соскользнула с груди на живот, рождая стаю мурашек и обжигая живот огнем.

И что прикажете ей делать? Вера снова попыталась выбраться, но все бесполезно — Макс держал ее крепко.

— Не торопись. Давай еще немного так полежим, — вдруг спокойно проговорил он.

Ах так?! Значит, он тоже уже не спит? Вера дернулась, но опять безрезультатно. Отпускать ее не собирались. И рука Макса проделала обратный путь к ее груди, медленно проскользив по животу. А губы его обожгли поцелуем шею, заставляя Веру задрожать всем телом. Кроме того, она почувствовала, как он возбужден.

На глаза навернулись слезы. Как же ей хотелось отдаться ему прямо сейчас, наплевав на все условности! Но разве могла она поддаться этому порыву? Они ведь друзья и никогда раньше не испытывали взаимного влечения. Да и сейчас его нет, и во всем виновато длительное воздержание и специфические условия, в которые забросила их судьба. Случись что сейчас между ними, о дружбе можно будет забыть. Они уже никогда не могут избавиться от стыда и в итоге перестанут общаться. А этого Вера уж точно не хотела.

— Макс, пусти, — снова попыталась высвободиться она.

— Не могу… потерпи немного.

Она с ужасом осознала, что рука его ласкает ее грудь, спускается на живот — все ниже и ниже. Губы целуют шею и плечо… А дальше? Дальше Вера решительно запротестовала и повернулась к нему лицом. Ох, как же зря она это сделала! В следующий момент он нашел ее губы и мечты воплотились в реальность — она снова с ним целовалась, замирая от восторга. Как же он здорово умеет это делать! И как ей обуздать свое тело, над которым она вмиг потеряла контроль?

Руки Макса уже осмелели окончательно, пока губы лишали ее остатков разума. Он гладил ее по внутренней стороне бедра, подбираясь к самому сокровенному, где был сосредоточен центр ее желаний, где все пульсировало и не давало держать ноги плотно сжатыми. Когда он коснулся его, тысячи искр фейерверком взорвались в голове Веры, заставляя выгнуться всем телом и податься навстречу его настырным пальцам. Из горла ее невольно вырвался протяжный утробный стон. Ни разу в жизни она еще до такой степени не хотела близости с мужчиной.

Он откинул одеяло и какое-то время просто смотрел на ее тело, не прикасаясь. Вера вся покрылась мурашками, чувствуя, как затвердевают и начинают топорщиться соски, как низ живота наливается свинцом. Вот сейчас, именно сейчас она должна оттолкнуть его и бежать подальше, пока еще не поздно, но она даже пошевелиться боялась, порабощенная собственной страстью.