Целитель - [10]

Когда он разделал тушу, собрались сумерки. Ветел разогнал тучи, унес запах гари, и теперь воздух пах росой и хвоей. Грех торчать в такой вечер в землянке. А развести костер так, чтобы его было незаметно уже в паре ярдов — дело нехитрое.

Он сунулся внутрь за котелком и обнаружил, что девчонка таки вытащила нож из лежанки. После чего силы кончились, и так она и уснула, вцепившись в рукоять. Альмод пощупал ей лоб — жар немного спал. Может, и выкарабкается. Еще раз прошелся плетением, прихватил вместе с котелком плащ и меч. Забрал нож — хватит девчонку провоцировать и самому с огнем играть. Ввернулся на воздух.

Спал он вполглаза: едва ли пропавших пойдут искать ночью, но кто его знает, что чистильщикам втемяшится в голову. Лес жил своей жизнью — шелестели ветки, где-то ухал филин, завыл волк, ему ответил другой. Людей Альмод так и не услышал. Он, впрочем, не обольщался особо: рано или поздно придут.

Но никто никого не искал ни к утру, ни к полудню.

И это начинало всерьез пугать.

Глава 4

Не могли чистильщики не хватиться Гейра. И не могли не пойти искать — не только сами, но и выгнав на поиски местных. Всегда найдутся желающие помочь за звонкую монету.

День стоял солнечный, безветренный, в такие дни звуки разносятся далеко, не то что во время дождя. Люди, вышедшие на поиски пропавших, не крадутся. Шумят изо всех сил, чтобы потерявшийся услышал. Аукают, переговариваются и перекрикиваются. Но как Альмод ни вслушивался в шелест листьев и птичий щебет, лишь раз долетел стук топора, и тот стих.

Что-то было не так, совсем не так. Альмод не знал, что и думать. Да и как тут думать вообще, когда совершенно непонятно, что происходит. В груди прочно засела тревога.

Обычно, чтобы успокоить не вовремя взбесившийся разум, достаточно было утомить тело. Но Альмод не мог сейчас позволить себе уработаться так, чтобы упасть и уснуть, не разбирая, мягкая ли постель. Если за ним все-таки придут… Если, если, если…

Он не сидел на месте, конечно. Наплел и наморозил воды, сложил в кожаный мешок вместе с остатками мяса, зарыл под елкой в глубокой тени, где никогда не бывало солнце, накидал сверху лапника. Прошелся до берлоги, куда бросил трупы, вслушиваясь в подозрительные шорохи и присматриваясь. Тел уже не было, только полосы засохшей крови там, где медведь волок остатки в логово. Сам зверь тоже не показался.

Вернувшись, Альмод натаскал— не наплел, плетения утомляли разум, но не тело — воды. Обычно ему нужно было немного, но сейчас их двое. Перестирал и высушил одежду. Потом возился с Нел: подновлял плетения, кормил. Вырезал ей гребень — просто, чтобы занять руки. Все время, пока работал, сидел на улице под сосной, оглядываясь и прислушиваясь. Никого.

Тревога не отступала, сидела в груди, мешая дышать.

К полудню он понял, что девчонка не умрет: спал жар, перестало колотиться сердце, дыхание стало глубоким и ровным. Большую часть времени Нел спала, как и положено выздоравливающим. Когда Альмод пришел кормить ее второй раз, перевернулась на живот — было видно, что это потребовало немало сил — и отобрала миску с ложкой. Сама, дескать. Он не стал спорить — сама так сама. Что такое полностью зависеть от чужой помощи, он помнил. Мерзкое состояние. Только ему тогда помогали люди, с которыми он пуд соли съел. А Нел — тот, кого она считала врагом.

Иллюзий Альмод не питал — едва оклемавшись, девчонка непременно попытается отомстить. Слишком многое он повидал, чтобы всерьез верить в человеческую благодарность. Пожалуй, это было даже занятно: вытаскивать от престола Творца своего возможного убийцу Альмоду еще не доводилось. Не могло ли быть, что не отпускающая тревога — лишь предчувствие опасности, исходящей от Нел? Он прислушался к себе. Нет. Если враг известен и рядом, все просто. Когда понимаешь, чего ждать, не о чем тревожиться. Тем более, что прямо сейчас она едва ли нападет. После того, как спала лихорадка, наверняка перестали путаться мысли, потому глупить, пытаясь убить человека, от которого пока полностью зависит, она не станет. Может быть, через день-два, когда поймет, что в состоянии о себе позаботиться.

Вечером, входя в землянку, Альмод успел заметить отблеск светлячка. Едва начала отворяться дверь, Нелл его погасила и притворилась спящей. За весь день они едва перемолвились парой слов. Альмода это забавляло, а что думала девчонка, ему плевать. Но хорошо, что к ней вернулась способность плести. Значит, случись что с ним, она сможет подновить исцеляющие плетения. И воду себе добудет, а еды пока полно. Это решило дело.

— Ты умеешь плести проход? — спросил он.

Нел открыла глаза. Качнула головой. Похоже, не врет. Многие командиры не учили младших членов отряда преодолевать огромные расстояния за несколько минут, проходя через иные миры. На взгляд Альмода, это было изрядной глупостью, но каждый управляется со своими людьми так, как считает нужным.

— А подновить исцеляющие плетения сможешь?

Девчонка прикусила губу, поняв, что светлячок не остался незамеченным. На лице отразилось сомнение. Интересно, она всегда настолько плохо скрывает свои чувства, или просто ранена и ослабела?