Целинный батальон - [26]
Устюгов нетерпеливо ждал, когда же первые касания болезни пробегут по коже. Он уходил все дальше от ручья, все ближе придвигалась встреча с местным терапевтом, а болезни не было как не было.
Устюгов вывернул из переулка на проспект с трамвайной линией, прошел мимо гастронома с длинной молчащей очередью и вышел на площадь, где за большим чугунным памятником Ленину играло под ветром и молодыми лучами солнца кумачовое знамя. Возле памятника стоял знакомый грузовик с брезентовым верхом цвета хаки. Со всех сторон площади к нему стекались вереницы солдат. Устюгов спрятался за дерево, а затем перебежал в ближайшую подворотню. «Облава», — подумал. Возле грузовика переминался багроволицый майор и у каждого солдата что-то спрашивал. Те в ответ мотали головами и лезли в кузов. К грузовику подрулил «козел». Из него выпрыгнул замполит и, пружиня ноги, подошел к багроволицему майору. С минуту они что-то обсуждали. Затем Бородянский сел обратно в машину и «козел» укатил.
Устюгов и раньше предвидел, что его будут искать, но не думал, что так масштабно. Судя по всему подняли весь личный состав и прочесывали город. Младший сержант никак не думал, что это сможет так больно ударить его. Неожиданно понятное и естественное чувство опасности переплелось с другим — с острым ощущением одиночества.
Мимо подворотни, где прятался Устюгов, прошел мужчина в зимнем пальто и меховой шапке. Он подозрительно поглядел на младшего сержанта и ускорил шаг.
«Ишь ты, косится. Я для него преступник. Еще не знает, что я сделал, а уж закричать готов. Сейчас отойдет и позвонит в милицию».
Из двора мимо Устюгова на улицу вышел мальчишка в теплой куртке, с портфелем и яркими вспышками пионерского галстука под резким ветром. Мальчишка поглядел на Устюгова раз, потом другой, и во взгляде этом Устюгов прочитал подозрение.
«Ишь ты, этот тоже. Так и прожигает взглядом. Юный следопыт. Ты с меня, малец, примера не бери. Ату меня».
Мальчишка давно ушел, а младший сержант все еще мысленно вел с ним диалог и все туже затягивался в бушлат.
Мимо подворотни все шли люди, и каждый, как казалось Устюгову, смотрел на него враждебно и с подозрением.
Наконец последний солдат забрался в грузовик. Багроволицый майор еще постоял возле кабины, словно надеясь кого-то увидеть, потом сел в машину, и она уехала.
Устюгов прислонился щекой к сырой стене и прикрыл глаза. Он увидел ярко освещенную комнату, стеклянный шкаф в углу возле окна и склоненную к его ноге Любу. Устюгов улыбнулся, открыл глаза и вдруг почувствовал, что его знобит. Пощупал лоб — горячий, щеки — горячие. Тряхнул головой — улица качнулась перед глазами. «Заболеваю», — радостно подумал младший сержант.
Устюгов вышел на улицу и быстро зашагал к поликлинике. Прохожие больше не косились на него.
Обратный путь он проделал без особых хлопот. Реку переехал на рейсовом автобусе, но на первой же остановке за мостом вышел и юркнул в улочку. Попасться теперь, перед самой встречей со следователем, было бы просто обидно. Поэтому он стерегся каждого проулка, из которого мог вынырнуть «козел». Все его тело ломило, лицо жгло, спину морозило, а веки все больше тяжелели. Его знобило и волны холода и жара перекатывались от ног к голове. Температура продолжала расти, но это больше не радовало. Желанная справка лежала в нагрудном кармане, отчего-то не намокшем во время ночного купания.
«Однако, как меня трясет, — подумал Устюгов, — температура, небось, к сорока подбирается. Как бы не рухнуть по дороге. Зря в поликлинике порошок не выпил».
К врачу он попал быстро — очереди возле кабинета не было. Но справка далась ему не просто.
Прием вела молоденькая женщина в изумительно белом халате. На груди висел новенький стетоскоп, и она надо и не надо поправляла его. Медсестры в кабинете не было. Увидев солдата, доктор очень удивилась и даже спросила:
— Вы ко мне?
Устюгов кивнул и вошел в кабинет.
— Я заболел, очень сильно. Температура высокая.
Женщина еще больше удивилась:
— Мы вас не лечим. То есть, никогда еще не было…
Устюгов растерянно спросил:
— Как не лечите? Но ведь я болен, мне плохо.
На это врач смешалась, зачастила словами, из которых можно было понять, что он ее не так понял, что она другое сказать хотела. После этого она встала и приказала Устюгову измерить температуру. Пока он сидел на стуле с градусником, молоденькая доктор ходила вдоль окна и теребила стетоскоп, щеки ее были красны. Температура оказалась низкой — всего тридцать семь и восемь. Врач посмотрела градусник, потом долго выслушивала грудь и спину младшего сержанта, стукнула по нему костяшками пальцев, посмотрела горло и даже прощупала живот. После выписала рецепт и, протянув ему, сказала, что он сильно простужен, что на ночь нужно выпить горячего молока с медом и содой и попарить ноги. Сказав это, она попрощалась.
— До свидания, — машинально ответил Устюгов, — а справку?
Женщина окончательно растерялась:
— Мы не даем солдатам справок. И потом… Почему вы пришли к нам? У вас свои врачи есть.
— Мы здесь в командировке, наш врач в отъезде, мне нужно справку, что я болен.
— Это невозможно, мы не даем таких справок солдатам, — женщина чуть ли не плакала, и в ее глазах стояла просьба: «Оставьте меня в покое со своими глупостями».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
Роман греческого писателя Андреаса Франгяса написан в 1962 году. В нем рассказывается о поколении борцов «Сопротивления» в послевоенный период Греции. Поражение подорвало их надежду на новую справедливую жизнь в близком будущем. В обстановке окружающей их враждебности они мучительно пытаются найти самих себя, внять голосу своей совести и следовать в жизни своим прежним идеалам.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Роман «Площадь» выдающегося южнокорейского писателя посвящен драматическому периоду в корейской истории. Герои романа участвует в событиях, углубляющих разделение родины, осознает трагичность своего положения, выбирает третий путь. Но это не становится выходом из духовного тупика. Первое издание на русском языке.
О чем моя книга? О жизни, о рыбалке, немного о приключениях, о дорогах, которых нет у вас, которые я проехал за рулем сам, о друзьях-товарищах, о пережитых когда-то острых приключениях, когда проходил по лезвию, про то, что есть у многих в жизни – у меня это было иногда очень и очень острым, на грани фола. Книга скорее к приключениям относится, хотя, я думаю, и к прозе; наверное, будет и о чем поразмышлять, кто-то, может, и поспорит; я писал так, как чувствую жизнь сам, кроме меня ее ни прожить, ни осмыслить никто не сможет так, как я.