Цели и средства - [39]

Было непривычно тихо. Почти все стойла пустовали – драконы были гвоздем программы в Большом состязании – не Турнир трех волшебников, конечно, но тоже шумно и красиво.

Эван повозился с заклинаниями на воротах и зашагал подальше от заповедника, туда, где змей не распугал драконий топот. Ночь опускалась на горы вместе с желанной прохладой, и Эван в очередной раз порадовался, что его не включили в команду для состязания: уворачиваться от драконьего пламени в такую жару – удовольствие ниже среднего. Хотя, может, в Шотландии не так жарко.

Он выбрал подходящую полянку, высветил палочкой пятачок вытоптанной травы и набрал воздуху в легкие:

— Соберитесь! На помощь!

Глухое шипение унеслось, потонуло в шорохе листьев. Ничего, змеи услышат. Он позвал еще раз и сел на траву – ждать.

Первая змея скользнула в круг света.

— Хозяин…

Эх, змейки, каждый змееуст вам хозяин… Он протянул руку.

— Нужен яд. Отдай.

И ухватил змею повыше головы. Маленькое тело сократилось, хвост обвился вокруг запястья, Эван зацепил пасть краем флакона, прозрачная капля скатилась на дно.

— Спасибо…

Змейка скрылась в траве. Своей очереди ожидали еще две, свернувшись у колена.

Когда уровень яда дошел до отметки на боку флакона, Эван разогнал змей и поднялся. Пока хватит, а там либо новый заказ привезут, либо снова пойдет на вечернюю прогулку. А флакон поставить к остальным – пусть Дрэджеску думает, что в этот раз яда прислали побольше.

Он уже запер лабораторию и собирался идти спать, когда чуткое ухо услышало звук – из инкубатора. Тихий, не раздражающий драконов сигнал тревоги. Вообще‑то там должен быть дежурный… Он постоял еще, ожидая, когда нервное пиканье сменится топаньем и ругней дежурного, но время шло, сигналка не умолкала. Пойти глянуть одним глазом, что ли?

Светильная колба под потолком моргнула раз–другой и начала разогреваться. В расступающемся полумраке Эван сразу увидел и сначала махнул палочкой – послать вызов дежурным, где они там копаются, уснули, что ли, – а потом шагнул к яслям.

Яйцо в центре пошло крупной трещиной. Мерлиновы панталоны, через три дня ждали, не раньше. Видать, жара…

Он еще додумывал эту мысль, а руки уже нашарили рукавицы и ухват, он вытащил треснутое яйцо из раскаленного нутра инкубатора, переложил на «родильный стол». Хоть бы он один там, холодильник открыть, куриную кровь достать, бренди… бренди вот, ящик в углу, с одним дракончиком я справлюсь. И где эти дежурные, мать их за ногу? Сбегать за кем‑нибудь…

От яйца отвалился здоровый кусок скорлупы, и показалась маленькая мокрая драконья мордаха. Ох… Эван только видел это раньше, но никогда не делал сам, будь он неладен, этот турнир, и эта жара… Он отломил еще кусок скорлупы, и мелкий вылез на стол – мятый, липкий, больше похожий на мокрую летучую мышь, чем на дракона. Так, спокойно, дыши глубже. Высушить… нет, сначала спинка… если я ему что‑то поврежу, Mama меня разорвет на куски, а если он задохнется, Mama меня задушит. Отличный выбор, Эван, давай, не дрейфь. Он погладил дракончика по спине, от хвоста к голове, еще раз, сильнее – дракончик фыркнул и чихнул крошечным сгустком пламени. Уфф. Теперь высушить – и в вольер, Корнелиу, умница, приготовил их заранее, угостить его надо будет в «Дукате», это минимум… Так, и кольцо на ногу – первый… а, нет, первая в кладке, время вылупа, все.

Он успел вытереть пот со лба и глотнуть воды, когда за спиной раздалось сразу два «крррак».

Яйцо, вытащить, помочь мокрой моське высунуться, потереть спинку, дождаться выхлопа, высушить, кольцо на ногу – вольер. Еще три, куда вы лезете, сволочи чешуйчатые, ну почему б вам не дотерпеть до утра, второй мальчик, потом две девочки, потом кровь и бренди пополам вылить в миску, натыкать мордой, слыша треск за спиной, обливаясь холодным потом, да пей уже, твою мать! Потом три мальчика подряд, и пора кормить первую детку второй раз и двух следующих – в первый…

И тут его подхватили под локти, Уизли тащил его на улицу, в прохладу – все, Эван, мы здесь, у Mama сигналка сработала, нас на границе держали, она их там чуть не поубивала нафиг, а ты молодец, на, держи, пей, садись, все отлично.

Заспанные дежурные метались вдоль вольеров, в инкубаторе слаженно работали, зам Тодоровой что‑то мямлил, Тодорова молчала и глядела в вольер. Потом свистнула Уизли, забрала у него рукавицы и вытащила дракончика из‑за ограды. Подошла к Эвану.

— На, подержи. Это первая.

Он был все еще в рукавицах. Тодорова сунула дракончика ему в руки.

— Держи поверх крыльев, бороду береги. Начнет кашлять – хватай за морду и отводи в сторону, чтоб плевок в землю пришелся. Держи. Как назовешь?

Он молчал, ошарашенный. Мелкая сопела, но кашлять вроде не собиралась.

— Как первенца назовешь, говорю? И учти: Стоянка – это уже не смешно.

— Ольга.

Тодорова расхохоталась. Потом повернулась – за спиной молча маячил зам и трое дежурных.

— Так, теперь с вами. Ты, ты и ты – шесть внеочередных дежурств по навозу. А ты, красавчик, собирай вещи. Утром чтоб духу твоего не было. Расчетные заберешь в конторе через час. Сгинь.

Ольга зевнула черной пастью и чихнула маленьким облачком дыма.