Цели и средства - [23]

— Будет, – пробормотал Эван. – Весьма полезно.

Он помолчал пару минут, потом спохватился.

— Мне пора, наверное. Я… Это правда очень важно – все, что ты рассказал. Я не буду возвращаться, хорошо? Передай Тонкс большое спасибо за ужин.

Минерва Макгонагалл и методики преподавания

В обязанности директора не входит ночное дежурство в коридорах Хогвартса, но если все дела сделаны, а спать еще не хочется, то почему бы и не прогуляться? Не сидеть же в кабинете, где на каждой картине посапывают и похрапывают, а над головой еще и брюзжат.

Снейп догнал Минерву на шестом этаже. Ему приходилось нелегко, поскольку его было слышно, только когда он был в картине, а Минерва не останавливалась.

— Мадам директор, хорошего преподавателя зелий у нас не было с тех пор, как профессор Слагхорн оставил школу, – он ускорил шаг и остановился в трех картинах впереди, – но я ума не приложу, почему вы считаете Смита лучше его предшественников.

Минерва поравнялась с картиной, и Снейпу снова пришлось двигаться.

— Его уроки скучны. Всякое было, наши зельеделы–недоучки пытались развеселить, напугать, увлечь учеников, но еще никто…

— Не пытался заставить их работать? – Минерва остановилась у миниатюры в круглой раме. В раму эту вмещалась только физиономия профессора, и выглядела она озадаченно.

— Профессор Снейп, насчет недоучек вы погорячились, поскольку добрая половина наших зельеделов училась у вас. Мне нравится подход Смита, потому что он и вправду пытается научить зельеделию всех.

— Вот именно! – возмутился Снейп, и Минерва со вздохом шагнула на лестницу. Пока она спустилась на пятый этаж, профессор Снейп успел отдышаться и с новыми силами понесся по картинам, только черная мантия развевалась за спиной.

— Он ремесленник! Неужели он на самом деле полагает, что тонкому искусству зелий можно обучить каждого?

— Профессор Снейп, тонкое искусство трансфигурации тоже подвластно не всем. Не каждый способен оценить грациозность потоков магии, оплетающих объект превращений, насладиться ритмичностью заклинания, почувствовать силу, которая запирает жизнь в существе при трансфигурации его в неживой предмет, запирает, но не отбирает. Но при этом каждый волшебник способен превратить спичку в иголку, а ежа – в подушку для булавок.

— Вы издеваетесь, – проговорил Снейп после паузы.

— Нет, я просто люблю предмет, который преподавала в течение сорока лет, – отозвалась Макгонагалл. Снейп молчал до конца этажа, но спустился вместе с директором на четвертый.

— Хорошо, допустим, я соглашусь, что для младших классов его метод подходит, – заговорил он снова. – Им действительно достаточно простейших навыков и элементарных рецептов. Но продвинутый курс? Он не дает ученикам рецептов, а лишь ставит задачи. Сварить противопростудное зелье, используя знания о свойствах растительных и животных компонентов – как вам нравится задание для первого урока продвинутого курса?

— Хорошее задание. Все рецепты были кем‑то придуманы, как раз исходя из свойств компонентов. Или вас смущает, что раньше такие задания ставили только вы, профессор Снейп?

По коридору третьего этажа шла Ханна Эббот, дежурный преподаватель, так что Минерва спустилась сразу на второй, подождала, пока профессор Снейп появится в картине, и зашагала вперед.

— Кстати, я хотела спросить, кто посвятил вас в особенности преподавания зелий? Слизерину не нравится новый учитель? Я серьезно спрашиваю, профессор Снейп, поскольку если так, то имеет смысл поговорить с профессором Смитом, определить причины неприязни.

— Нет, – неохотно отозвался Снейп. – Слизерин не имеет претензий к Смиту, во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Но я имею к нему претензии, я сам видел его уроки.

— Вот как? – хмыкнула Макгонагалл. – Перенимаете опыт профессора Лонгботтома, посещаете уроки своего колледжа?

— Посещение уроков коллег не изобретение профессора Лонгботтома, – прошипел Снейп. – А мне не нужно ходить по пятам за учениками, чтобы узнать их получше, я прекрасно знаю свой Дом!

— Но как же вы попали на урок? Нет, в самом деле? Попросили Смита, и он принес какую‑то картину в кабинет? Там же нет ничего.

— Есть, – буркнул Снейп. – За стеллажом висит, ее не видно. Слагхорн забыл, наверное. Какая‑то идиллическая мазня.

— Профессор Снейп? – Макгонагалл поправила очки и внимательно посмотрела на бывшего директора – тот стоял в большом полотне во весь рост, скрестив руки на груди, глядя сверху вниз на собеседницу, черные волосы свесились, как крылья, по бокам лица, оттеняя его мраморную бледность. – Вы что, подслушивали?

Профессор сверкнул глазами и молча метнулся за раму.

Смит появился в учительской перед ланчем, неся под мышкой нечто, небрежно завернутое в бумагу.

— Коллеги, я надеюсь, никто не будет возражать, если я повешу картину здесь? Обнаружил ее в кабинете, а она совершенно не вписывается в интерьер.

Под оберткой обнаружился пейзаж – маленький домик в заросшем розовыми и желтыми цветами саду. Смит заклинанием повесил картину над своим столом, с плохо скрываемым отвращением посмотрел на нее, сел за стол спиной к домику и принялся что‑то царапать в записной книжке.