Цель и смысл жизни - [24]

Как примирить такое значение степеней развития с тем воззрением, что развитие есть препятствие, положенное Творцом, к достижению целей жизни?

С другой стороны, и Соловьев в той же VII главе соч. «Оправдание добра» высказывает выше приведенное нами положение, что между абсолютным и относительным совершенством разница не степенная или количественная, а качественная и существенная, и вывести первое из второго логически невозможно. Общий закон мирового порядка тот, что высший тип существования не создается предшествующим процессом, а только обусловливается им в своем явлении. Этим не отрицается эволюция; ее нельзя отрицать, — она есть факт. Но эволюция низших типов бытия не может сама по себе создавать высших, она лишь производит условия или дает соответствующую среду для проявления или откровения высшего типа. Таким образом, каждое появление нового типа бытия есть в известном смысле новое творение...

Нельзя сказать, что этою новою мыслью Соловьева отменяется его раньше приведенная мысль; но между ними следует признать некоторый перерыв: логического перехода от одной к другой не указано. Если историческим процессом обусловливается откровение духовной жизни, но духовная жизнь не есть произведение исторического развития, то очевидно как то, что духовная жизнь не тождественна с естественным совершенством, так и то, что историческое развитие не есть прямой путь к духовной жизни: не потому человек собственно подготовляется к принятию христианства, что он естественно совершенствуется, что противоречило бы прямым свидетельствам слова Божия. Единственно возможною связью между указанными мыслями служит защищаемое нами положение, что подготовленность человека к духовной жизни состоит в сознании человеком своего природного ничтожества, и вытекающее из этого положения предположение, что естественное развитие человека приводит его к этому сознанию и в этом именно имеет свой смысл. Препятствием же для приближения к духовной жизни служит не развитие, а стремление к личному обладанию абсолютным совершенством.

Действительность индивидуального и исторического развития оправдывает наше предположение.

III

Рассмотрим возрасты индивидуальной жизни. Господь Иисус Христос сказал о детях: «таковых есть царство небесное» (Мф. XIX, 13—15), а взрослых наставлял: «истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное. Итак, кто умалится, как дитя, тот и больше в царстве небесном» (Мф. XVIII, 3—4). Дети близки к царству небесному по своему самоумалению, по сознанию своей беспомощности. Взрослым предписывается иметь то же самое внутренне настроение. Старость естественно приводит к нему. Конечно, не всегда (иначе внутреннее настроение не было бы свободным, — и это имеет применение к возрастам как индивидуальной жизни, так и исторической) — не всегда старость переносится с благодушным терпением: quae plerisque senibus sic odiosa est, ut onus se Aetna gravius dicant sustinere (Цицерон, Cat., т. П)м. Однако она вынуждает человека признаться в своей беспомощности. И если мы сравним в этом отношении старость с детством, то найдем, что такое самосознание в старости глубже, чем в детстве. Детство имеет впереди себя, а старость позади себя — юность и мужество, когда человек, полный чувством силы, проявляет всю свою мощь и всецело обращен на внешнюю деятельность. Старость предполагает эти опыты силы, эти надежды и мечты, эту мощь и красоту — надежды обманутые, мечты не осуществившиеся, мощь исчезнувшую и красоту обезобразившуюся, — и потому она вызывает глубокое сознание человеческой немощи, которое и составляет драгоценный вклад старости в сокровищницу человеческой души, несмотря на весь ущерб, которым она сопровождается в отношении к естественному совершенствованию.

Рассмотрим, в частности, развитие умственное, нравственное. Ужели возможно сомневаться, что невежество самонадеянно, а мудрость скромна? Сознание: «я знаю то, что ничего не знаю», свойственно мудрецу, а не школьнику. Кто смотрит на успехи науки издали, кто сделал в ее области первые шаги, кто пытает в ней свои первые силы, тот исполнен к ней благоговения. Полузнание, полуобразование вредны в религиозном отношении так же, как и горделивое стремление человека к совершенному гносису. А развитие нравственное? «Как можно, — пишет св. Макарий Великий, — человеку быть нищим духом, особенно когда сам в себе чувствует, что он переменился, преуспел, дошел до ведения и разумения, какого прежде не имел? Пока человек не приобрел сего и не преуспел, он не нищий духом, но высоко о себе думает. Когда же приходит в сие разумение и преуспеяние, тогда сама благодать учит его быть нищим по духу, — и хотя он праведник и Божий избранник, — не почитать себя за что-либо, но признавать душу свою малоценною и уничиженною, как будто ничего он не знает и не имеет, хотя и знает и имеет». Так, пока человек не ступил на путь естественного совершенствования, пока он не ощутил в себе совершенства как собственного достоинства, от которого он может отречься или которое само ускользает от него, пока пред ним не открылась безграничная перспектива прогресса, до тех пор он еще не знает меры своей природы. Естественное развитие или совершенствование есть форма человеческого совершенства, т.е. совершенства условного, тварного, и потому такое развитие дает человеку познание своей душевной ограниченности.