Царство женщин. Сердце Аризеля - [73]

Никогда ещё я не встречала такого несметного количества оружия. Оно свисало с поясов тех, кто не прятал своих глаз и нарочито ловил чужие взгляды, словно выискивая в них искры враждебности, из которых можно было раздуть сильнейшее пламя раздора. Прочие же пытались стать как можно незаметнее и вихляли из стороны в сторону, обходя вооружённых людей, вовсе их не замечавших. Если же столкновение происходило, чаще по вине не озабоченной чужим удобством стороны, безоружные рассыпались в поклонах и безостановочных извинениях. Я, конечно, не понимала языка, но подобострастие различала ясно.

Походка Арчи, шагающего впереди, была недостаточно твёрдой для воина, но он вряд ли это понимал. Страх, который он не хотел ни перед кем обнажать, затаился в глубине глаз. Я же не ощущала ничего кроме скуки и желания прилечь, чтобы немного расслабиться. Утро выдалось слишком напряжённым.

― Это там, ― сообщил Арчи, вдруг останавливаясь и указывая рукой в сторону изогнутого прямым углом переулка.

― Ты сам отсюда? ― мой вопрос прозвучал небрежно, но парень напрягся. Неужели разбередила старую рану?

― Нет. Аризель заложили не больше десяти лет назад, а я гораздо старше, как ты могла заметить, Ром.

― Но ты знаешь эти места, вот я и спросила.

― Давай просто зайдём, ― он явно не выглядел настроенным на разговор, но я не могла винить парня за его недоверчивость ко мне и другим стражницам, чуть не выбросившим его за борт "Зари". До сих пор не укладывался в голове самоотверженный поступок Васхи, а ведь Адигора так ярко описывала её недалёкость и наивность в детские годы. Как сильно порой менялись люди.

Первая дверь, которую толкнул Арчи, отозвалась переливчатым звоном колокольчиков, целая горсть которых была приколочена к притолоке и сверкала язычками, приковывая взгляд. Здесь пахло не естественно. В металлическом полу цилиндре, лежащем на боку на поверхности углового квадратного столика, жгли незнакомые мне травы, перламутровый дым клубился до потолка. Вдоль стен располагались пухлые кресла, одно из них занимал сильно потеющий мужчина, чья вонь успешно отбивалась ароматным дымом.

Нам на встречу вышел другой мужчина (здесь вообще была прорва этих странных созданий) с длинными волосами на лице, заплетёнными в две косы, которые украшали пёстрые гранёные бусинки. Шёлковый халат облегал его толстые бока. Никто и никогда не вызывал у меня столько отвращения одним лишь своим видом. А ведь в нём не было совершенно ничего особенного…

Мужчина обратился к нам, сразу оказавшись вовлечённым в разговор с Арчи. Я наблюдала со стороны, как его прежде радушная улыбка сменялась подозрительностью и равнодушием. А потом он стал отрицательно мотать головой, прикрывая веки, явно давая понять, что не желает нас больше видеть.

Мы вышли на воздух под звон всё тех же колокольчиков.

― О чём ты с ним беседовал? ― поинтересовалась я у парнишки.

― Спрашивал про экзотических рабов.

― Не слишком успешно?

― Трудно что-то выведать, когда нечем платить за информацию. Однако, ― он сделал паузу, задумавшись, ― хозяин хвастал, что ему привезли новую партию рабов несколько месяцев назад. Захваченных женщин всё равно бы сначала отправили на Императорский рынок. Через него проходят все крупные сделки, связанные с работорговлей, и клеймо тоже ставят только там. Каждый раб однажды побывал на Императорском рынке. Предположим, что сам хозяин ничего не знает о женщинах, но с ними могли столкнуться его новые рабы...

― ...на Императорском рынке, ― закончила я мысль. ― Вот бы их расспросить.

― Для этого пришлось бы платить за их услуги, ― протянул Арчи сухо. ― Хотя камней на твоём оружии хватило бы на покупку как минимум нескольких из них.

― Это не украшение. Они заряжены рукой колдуньи, таким не разбрасываются.

Парнишка пожал плечами. Мы обошли ещё несколько непонятного мне назначения зданий, расположенных в переулке, но везде я наблюдала примерно одинаковую реакцию, а в носу свербело от смешавшихся запахов.

― Мы не можем уйти ни с чем, ― я прислонилась к стене, следя как открывались и закрывались двери, за которыми и скрывались так называемые рабы. Само слово «раб» мало что говорило. Безвольные пленённые люди? Но что значило не иметь воли или свободы? Даже вот этот парнишка так отчаянно цеплялся за свою новую жизнь.

Сделав жадный глоток из фляги с водой, Арчи завинтил крышку. Только теперь я заметила, как сильно у него тряслись руки. Насколько тяжело оказалось переступать порог теснившихся здесь зданий? Но он всё равно пошёл и сделал, что было необходимо.

― Сожалею, ― проговорила я, ― о том, что хотела тебя убить.

― Извинения приняты, ― слова прозвучали неуверенно, как будто он только учился их произносить.

― Сделаем кое-что, ― я выпрямилась, потянувшись и размяв мышцы, зашагала прямо по переулку, ожидая, когда отворится одна из дверей. Это случилось немного неожиданно, и жёсткий кусок дерева чуть не расквасил мне нос. Отшатнувшись, я схватилась за край одежды седеющего старика, выходящего наружу, но затем быстро укрепилась на своих двоих.

Извиняться не пришлось, мужчина оказался безоружен и, сверкая пятками, исчез за поворотом. В моих же руках оказался сжат мешок монет, на которые здесь обменивали всё. Я вручила его Арчи. Он взирал на меня с полуоткрытым ртом.