Царство Тени - [24]

Бреннусу удалось узнать о мире, из которого пришёл Кессон Рел: холодный мир, о котором вся его магия смогла узнать лишь название — Эфирас — и обещание тьмы, глубокой, как ничто. Он отступил, не став заходить дальше. Бездна казалась слишком глубокой. Он боялся упасть туда.

Бреннус обратил свои заклинания обратно к Фаэруну. Новое волшебство показало вихрь мрака, Бурю Теней над Сембией, калечащую и преобразующую всякую жизнь, которой касалась Буря. Расширяясь, она набирала силу. Потоки негативной энергии, незримо бурлящие в её сердце, могли выпить из человека душу за считанные часы.

Внутри Бури Бреннус увидел разрастающуюся армию теней, числа их было не счесть. Он увидел отряды огромных, бледных теневых великанов, облачённых во мрак и в серые доспехи, увидел шпиль иномировой обители Кессона Рела, парящий над изломанными, полными теней руинами Ордулина, будто клинок палача, и увидел в измученном небе медленно вращавшийся вихрь тени и зеленоватого мерцания, пасть планарного разлома, изрыгающую прогнившую тьму плана Тени. Между тучами и шпилем сверкали стрелы молний. От этого зрелища Бреннусу стало дурно. Гомункулы беспокойно заворочались во сне, один махнул рукой у лица, как будто пытаясь смахнуть мушку.

Бреннус сдержал желание обратить око своих прорицаний внутрь шпиля. Он не хотел, чтобы Кессон Рел узнал о слежке и удвоил свою защиту. Но в глухом громе, что звучал в Буре Теней, Бреннус периодически слышал его имя, и от колоссальной силы Кессона Рела, даже по ту сторону прорицающего куба, у него ломило зубы. Бреннус знал, что Кессон Рел уже не был человеком. Он был полу-божеством, и земли, которые Шадовар намеревались захватить и использовать, Кессон Рел собирался исказить и уничтожить.

Бреннус ещё немного посмотрел, а затем деактивировал куб. Он был весь мокрый от пота. Тело болело. Усталость туманила разум. Но ему нужно было знать больше. Он знал, что из-за божественной природы Кессона убить его будет проблематично.

Временами в своих расследованиях Бреннус полагался на могущественных экстрапланарных сущностей, бессмертных существ, чьи знания и мудрость зачастую превосходили его собственные. Придётся снова прибегнуть к их помощи, если он хочет оказаться полезным брату. Знания странными течениями струились по нижним планам, и могущественные дьяволы иногда узнавали обрывки важных сведений о богах и людях. Подобная информация в Бездне и Девяти Адах служила такой же валютой, как души смертных.

Он прошёл в дальний конец помещения, где находилась начертанная свинцом на полу фигура: треугольник, вписанный в круг. Его шаги разбудили гомункулов. Они зевнули, причмокнули, заметили тауматургический треугольник и сели прямо.

— Дьявол! — радостно воскликнули гомункулы и захлопали в ладоши.

— Принесите свечи, — сказал Бреннус, и гомункулы спрыгнули с него, чтобы выполнить приказание.

Через несколько мгновений они вернулись со свечами толщиной с запястье. Толстые свечи цвета кости по всей длине были овиты багровыми полосами. Бреннус расставил свечи так, чтобы их основания в точности совпадали с тремя точками, где треугольник касался круга. Он отступил на шаг, зажёг их волшебным словом, и фитили загорелись синим пламенем.

Бреннус очистил свой разум и произнёс слова призывающей магии, которая должна была вызвать одного из самых могущественных дьяволов в Девяти Адах.

После первой строфы в комнате похолодало. Гомункулы задрожали и попытались завернуться в полу его плаща, нервно захихикав, когда их дыхание стало вырываться облачками пара. Края тауматургического треугольника охватил лёд.

Спустя несколько секунд, когда прозвучала третья строфа, воздух похолодел, и над центром треугольника возникло пятно красного света, дыра в Девять Адов. Сквозь неё просочились стоны, затем вопли — этот туннель заканчивался в царстве мучений.

С Бреннуса текли тени, пока он читал слова призывающего волшебства. В помещении скопилась сила, сконцентрировалась в воздухе между его поднятыми руками и треугольником. Воздух стал ледяным, его пальцы и ладони покрылись инеем, холод был словно хватка острых зубов. Он не позволил этому помешать чтению волшебных четверостиший.

После четвёртой строфы сила заклинания достигла своего пика, и Бреннус произнёс имя дьявола, которого хотел призвать.

— Базиель, приди!

Звук имени изверга сфокусировал магическую силу, дал ей голос, и его призыв долетел до Девяти Адов.

В ответ над треугольником призыва возник циклон сверкающего пламени. В центре пламени скопилась тьма, чёрное семя зла, которое начало разрастаться в портал между мирами. Пламя кипело и сверкало вокруг него. Над треугольником заклубился дым, смешиваясь с сумрачным воздухом, затуманивая взгляд. Запах серы заполнил комнату, и Бреннус решил, что что-то пошло не так.

В дыму и пламени из портала возникла фигура, медленно приобретая очертания и форму. Бреннус узнал высокое краснокожее тело и перепончатые крылья изверга. Он закончил заклинание призыва последними словами сковывания.

— Тебя призвали, Базиель, и ты должен ответить на мои…

Дьявол шагнул сквозь портал в треугольник прызва, и Бреннус смолк. Лицо изверга не было звериным, рогатым обличьем Базиеля, вместо этого оно обладало приятными чертами и могло бы принадлежать человеку, если бы не торчащие изо лба чёрные рога, если бы не белые глаза без зрачков, смотревшие из бездонных глазниц, взгляд которых приковал Бреннуса к полу.