Царство ночи - [51]
А где уже научились?
— Ты права. Хотя нет, Сет умеет, насколько мне известно.
— Сет отправил Бетани в прошлое? Как…
Маркус поднял руку:
— Это длинная история, а наш ужин почти готов, так что я расскажу вкратце: я влюбился в Бетани, а она относилась ко мне как к младшему брату.
Ами сочувственно поморщилась.
— Бет влюбилась в Роберта, — продолжил он, — и Роберт обожал ее. Они поженились, а я любил их обоих и знал, что они созданы друг для друга, потому ни словом не обмолвился о своих чувствах.
— Мужчина на многих рисунках — Роберт? — спросила Ами после небольшой заминки.
— Да.
Вдруг ее глаза засияли.
— А ты — паренек на старых портретах?
Маркус робко кивнул.
Ами улыбнулась:
— Ты и тогда был красавцем.
Он тут же воспрянул духом, а мальчишка, живший в его воспоминаниях, встрепенулся и радостно завопил: «Она считает меня красавчиком! Думает, я красавец!»
«Ну я попал».
— Спагетти готовы.
Маркус вышел на кухню.
Ами последовала за ним. Пока он сливал воду и выключал плиту, она достала две тарелки из верхнего шкафчика и вместе с ними подошла к Маркусу. И в этот миг в ее животе громко заурчало.
Они улыбнулись.
— Как приятно пахнет, — похвалила Ами.
Маркус положил ей столько же, сколько себе. Сражения с вампирами сжигают ужасно много калорий и жиров. И нет ничего плохого в здоровом аппетите. Ами не уступала Саре, которая даже в свои человеческие деньки могла умять такую же порцию, как Роланд и Маркус.
Он задумался, нет ли у Ами других аппетитов, присущих воинам, но тут же выругался. Мысли явно зарулили не туда…
Ами отнесла обе тарелки политых ароматным соусом макарон в столовую. Маркус захватил приборы, два стакана и графин с зеленым чаем.
Следующие несколько минут они смаковали пищу.
С Ами даже молчать было приятно.
— Значит, ты никогда не встречался с другой и не испытывал похожих чувств? — спросила она, когда первый голод был утолен.
«До тебя». Маркус постарался отогнать эту пугающую мысль.
— Ты же был так молод.
— У меня были женщины. — Он глотнул чаю. — Приятельницы, с которыми я встречался, когда одиночество становилось невыносимым.
— Ты их не любил?
Маркус покачал головой:
— К некоторым я испытывал нежность, но при этом пустота не заполнялась. Это как ненавидеть здоровую пищу, но вместо мороженого поедать морковь.
Ами кивнула, не отрывая глаз от тарелки.
— Я любил Бет до самой ее смерти от старости. И ни одна женщина не вызвала во мне таких чувств в последующие десятилетия. Я потерял надежду и просто терпеливо ждал новой встречи с Бет в тот век, когда она родилась.
— И восемь лет назад она перенеслась в прошлое?
— Да.
— И не вернется?
— Нет.
— Ты по ней скучаешь?
— Я по ним всем скучаю. — Маркус оглянулся через плечо на портрет над камином в гостиной. На нем были изображены Роберт, Бетани, их четверо детей и сам Маркус в возрасте двадцати лет. — Бет, Роберт, их дети, внуки. Я скучаю по ним, они были моей семьей.
— Но по ней больше всего, — продолжала допытываться Ами.
Он взглянул на ее симпатичную мордашку, чуть влажные волосы, как обычно рассыпавшиеся в огненном беспорядке.
— Да, так и было.
Она долго смотрела на него, а потом опять опустила глаза на тарелку.
Маркус продолжил есть, размышляя, поняла ли она. По ней никогда точно не скажешь. Молчание может означать как понимание и вежливый отказ от совсем не завуалированного намека, так и полную несознанку. Ее радость от того, что большинство взрослых видит постоянно и вскоре перестает замечать, не единственное проявление почти детской наивности. Иногда Ами воспринимала что-то буквально, не разбираясь в разговорных выражениях.
Возможно, английский ей не родной. И хотя акцента Маркус не заметил, кое-что ставило ее в тупик, как бессмертных и аколитов, прибывших в Америку из других стран. Он и сам совершал те же ошибки, когда учил новые языки.
В доме вновь воцарилось молчание.
Ами помогла убрать со стола, после чего Маркус настоял, чтобы она отдохнула. Пока он не увидел симптомов сильной кровопотери: ни учащенного сердцебиения, не считая реакции на поцелуй (и раз уж и его сердце колотилось как бешеное, он решил не считать это плохим знаком), ни головокружения или слабости. На коже не выступил пот. Ами вела себя обычно, разве что была немного бледна.
А еще тиха и задумчива, потому Маркус ожидал, что она уйдет, пока он моет посуду. Однако она принесла на кухню стул и уселась, чтобы составить ему компанию. Приятно, радостно, волнительно…
— Опоссум убежал.
И секунду спустя у черного входа раздалось жалостливое «мяу».
Ами встала и пошла открывать дверь:
— Проныра ждал, пока зверь уйдет.
— Он в жизни не признается в своей боязни опоссумов.
Ее счастливый смех наполнил душу Маркуса теплом и вызвал очередную неконтролируемую улыбку.
Проныра прошагал на кухню, что-то мурча по-кошачьи, словно учитель в мультиках про Чарли Брауна. Царапины, полученные бешеным кошаком еще до переезда сюда Ами, уже исцелились, остались лишь розовые полоски и кое-где проплешины в меху, которые зарастут не так скоро, если вообще зарастут.
Пока Ами запирала дверь, Проныра терся о ноги Маркуса, а стоило ей сесть, запрыгнул к ней на колени и прижался к груди.
Когда-то самой большой трудностью в жизни Сары Бингем было заставить учеников слушать ее во время урока. Теперь же она спасла раненого незнакомца и угодила прямо в гущу борьбы между злобными вампирами и могущественными бессмертными, которые тоже питаются кровью, чтобы выжить. Роланд Уорбрук - самый неотразимый мужчина из всех, кого Сара когда-либо касалась. Но его желание к ней смешано с голодом, который Роланд едва способен обуздать… За все девять столетий его бессмертной жизни еще ни одна женщина не искушала Роланда так, как Сара.
Как вы думаете, можно ли педагогу с опытом работы всего два года попасть на такую престижную работу, как гувернантка для младшей дочери Его Величества? Вот и я думала, что шансы на это слишком малы. Но эта работа была столь заманчивой, столь притягательной, что я решила рискнуть, несмотря на то, сколько гувернанток уже оттуда сбежало. Как говориться, кто не рискует, тот не пьет шампанского! .
«Судьбу свою искать — дело нелегкое. Не знаешь, что выпало тебе — то ли дорога долгая, то ли свадьба с песнями, то ли палаты княжеские, то слез река. Хотела я от доли нежеланной уйти, сбежать и затеряться навеки. Да чтоб не знал никто, чтоб не трогал, не видел, чтоб жить по собственному разумению. Да видно не уйти… Боги мудрые все знают и, если уж написана участь твоя алыми буквами в книгах чародейских, если сложена твоя песнь да не одна, не сбежать. Найдет тебя судьба хоть на краю мира. Поведет странами дальними, дорогами пыльными, волной морскою, шепотом нежным, что слышится в ночи…».
Сцена — окраины страшных Рдейских болот. Участники действа — лешие и оборотни. А так же — таинственные и проклятые клады, легенды и мистика древних топей. Притяжение, как вспышка и секс в парке возле Петродворца. И сразу — расставание, разрыв. Сказочной красоты лешинка из Якутии — соперница? Молодой волк — достоин ли он стать отцом ребенка? Сможет ли доказать свою любовь? И вся эта мистика тут, рядом — около нас. Цикл «Другие рядом с нами» — спокойный, обыденный взгляд на существование рядом с нами потомков древних, почти вымерших рас.
Путь в ад услан благими намерениями. Меня зовут Джемма Блекберн и я Воин. Новость о том, что я не человек, была лишь началом моих проблем. Моя лучшая подруга Тейлор по-прежнему числится пропавшей, впрочем, как и Бессмертный Амулет, и моя задача вернуть их обоих обратно. Я не знаю, кому я могу доверять, и не уверена, смогу ли выбраться из этой передряги, но я намерена это выяснить или умереть, пытаясь. В придачу ко всему, в городе объявляются новые враги и преподносят очередной сюрприз — древнее пророчество, которое сотрет границы между добром и злом.
Спустя месяц город снова ожил и начал жить новой жизнью. Лорен исчезла, и все теперь перестало иметь для Велимонта смысл. Он стал королем, снова победил Арта, и весь мир теперь знает о существовании сверхъестественных существ. Казалось бы, что еще могло пойти не так? Люди видят в них угрозу, но, даже несмотря на это, новый Орден без конца пытается доказать всем, что они никому не желают зла. Но то, что они не желают никому зла, еще не значит, что они не причинят его. Ко всему прочему, со временем все в Ордене начинают понимать, что проблема не только в людях, и новая, куда более серьезная опасность может исходить как от древних источников, так и от них самих… Что, если главный их враг теперь — это они сами?
Первая любовь, самая крепкая дружба, приключения — всё это происходит, пока ты учишься. Но для меня это совсем иное: никаких отношений, никакой любви, никаких приключений, только одна сплошная учеба и насмешки со стороны своих сверстников, из-за того, что я не королевских кровей… Но я всё вытерплю, потому что осталось всего каких-то пять месяцев и настанет долгожданная свобода… если, конечно, не помру из-за своего дара…