Царство медное - [39]

Виктор осекся и замолчал.

— Странный рапорт, — меж тем сказал Ян, указывая на книгу. — Излишне подробный. Много внимания уделено гражданским. Почему?

Виктор едва не рассмеялся, сощурился недоверчиво — не шутит ли? Ян не шутил. Поэтому и ученому смеяться перехотелось.

— Это не рапорт, — ответил он хрипло, прокашлялся и повторил. — Это не рапорт, а художественное произведение. О жизни людей до Сумеречной эпохи.

— Все придумано?

— Не все. Какие-то герои вымышлены, какие-то существовали реально. Понравилось?

Виктору вдруг стало интересно узнать мнение существа, выросшего в чуждой культуре. А, может, у них и культуры-то никакой не было.

Ян задумчиво склонил голову на бок.

— Многое непонятно, — ровно произнес он. — Нелогично. Война нелогична.

— Вот тут ты прав, — согласился Виктор. — Война сама по себе крайне нелогична.

— Не так, — возразил Ян. — Война логична. Нелогично слишком много рассуждать об этом. Все просто. Есть цель. Есть пути достижения. Есть результат.

— Это не только исторический, но и философский роман, — заметил Виктор. — Не только о войне. О жизни вообще, о человеческих взаимоотношениях, о мужестве…

Ян приподнял брови.

— Моему бывшему наставнику, — ответил он, — осколок распорол живот. С вывороченными кишками он дотащил до Улья ракетную установку. Ночью. Через болота. Потому, что есть долг. Есть Устав. Принял решение — иди и выполняй. Не принял — сиди и не дергайся. Каждый делает только то, что он должен и может сделать. Зачем столько болтать?

— Да при чем тут это! — рассердился Виктор. — Я тебе о литературе толкую! Да и вообще, то техника, а то люди.

— Люди — это сырье, — отрезал Ян. — А ракеты у нас дефицит.

Виктор махнул рукой, чувствуя, что снова начинает раздражаться. Так бывало всегда, когда ему приходилось общаться с Яном дольше десяти минут, поэтому решил перевести тему:

— Ну, так что с этим твоим наставником? Наградили его?

— Это как?

— Ну… — Виктор запнулся. — Орден дали? Или медаль? Или почетную грамоту? Или что там у вас дают в качестве поощрения?

— Ничего не дают. Зашили и в строй. Правда, недолго служил.

— Погиб? — интуитивно догадался Виктор.

— Я его убил, — поправил Ян, потом вдруг улыбнулся и доверительно, будто старому другу, признался:

— Мечтал об этом с момента перерождения.

На это Виктор не нашелся, что сказать. Еще меньше, чем сам васпа, ему нравился васпа улыбающийся — выглядело это крайне неестественно, а порой и жутко.

Прошла еще одна ночь, и на этот раз она была спокойна. Правда, половину ночи Виктору отчего-то снился князь Болконский в красном преторианском кителе, но это он списал на усталость и стресс.

Наутро сквозь облака наконец-то проглянуло солнце, и Виктор подумал, что этот теплый и погожий денек никак не годится для такого печального мероприятия, как похороны.

Виктор собирался тщательно — начисто выбрился, надел новую черную рубашку и черный костюм. Он думал про всех своих погибших товарищей, и не представлял, как смотреть в лица их родным, что говорить… Волна вины снова начала захлестывать его с головой. И настроение только ухудшилось при появлении Яна.

Ученый отметил, что с потерей военного мундира Ян растерял половину своей демонической харизмы, и новые брюки и рубашка в сочетании с черной повязкой через голову смотрелись достаточно нелепо. Ян тоже осознавал это и, как тогда в Выгжеле, старался стать незаметнее, поворачиваясь к Виктору здоровой, не изуродованной частью лица. Ученый подумал, что встреть он васпу впервые у себя в институте — принял бы за одного из аспирантов.

— Я еду с тобой, — сказал Ян.

Виктор прекратил укладывать волосы и сердито воззрился на него в отражение зеркала.

— Вообще-то, сегодня похороны, — как можно более сдержанно ответил ученый. — Потерпи еще один день.

— Нет, — отрезал Ян. — Довольно ждать. Я здоров. Выгляжу как человек. Едем.

Виктор в раздражении швырнул расческу и повернулся к Яну лицом.

— Ты что, не понимаешь? — повысил он голос — Я еду на похороны своих товарищей! Людей, которых убил ты!

— Фактически, я убил только двоих, — рассудительно ответил Ян.

— Да? — вспылил Виктор, сжимая кулаки. — А Савелий? Он погиб, когда падал твой вертолет! А Дерек? Его застрелили твои соплеменники, разве нет? Все они погибли из-за тебя!

Виктор вдруг почувствовал жжение в глазах.

«Только бы не расплакаться перед этим… Как он сказал вчера? Люди — сырье?»

— Да, черт возьми! — с ненавистью в голосе продолжил он. — Пусть двоих — но это люди! Ты отнял жизни! Ты — убийца! У Мириам сын сиротой остался, между прочим!

Ян демонстративно повернулся к ученому спиной и принялся надевать куртку.

— Сбавь тон, — бросил он через плечо. — Это не первый сирота.

— Оставить бы тебя в тайге, болотникам на радость, — мстительно произнес Виктор. — А еще лучше морду набить.

— Ты не сделаешь этого, — спокойно отозвался Ян.

Самым мерзким было то, что он был прав. Васпа порой мог выглядеть нелепо, но Виктор не обманывался внешностью — в воздухе все еще ощущался легкий аромат озона и гари, и половицы куда более громким скрипом отзывались на шаги Яна, и шрам на ладони никуда не подевался тоже.

— Зачем тебе идти со мной на похороны? — угрюмо спросил Виктор.