Царство медное - [36]

— Освободишь меня? Или я сделаю это сам.

Ян не бравировал и не кривил душой. Выбитый сустав пальца не казался ему большой проблемой, как не казалось проблемой пулевое отверстие в ноге и уж тем более не поверхностная рана на животе, куда его полоснул стек Рихта. Другое дело, что хозяину не нужно было об этом знать. Равно как и о многом, многом другом. Для дела Ян был готов и потерпеть.

За окном потемнело совершенно. В стекло мелко забарабанили дождинки.

Ян зажмурился и прислушался к своим внутренним ощущениям.

Организм уже полностью абсорбировал яд, и теперь на смену болевого шока пришла расслабляющая волна опьянения. Он почувствовал себя словно подвешенным в воздухе, или падающим с головокружительной высоты в мягкий засасывающий водоворот. Ян понимал, что и это ощущение недолговечно, поэтому полностью отдался ему. Это было новое рождение. Через боль — в радость. От тьмы — к свету.

Рождение, которое осуществилось благодаря эссенции королевы.

Когда дождь усилился, и внизу послышалось сердитая ругань и шаги, пьянящее чувство почти окончательно покинуло его тело. Ян открыл глаз и со спокойным ожиданием устроился на подушке.

Вместе с хозяином в комнату проникли запахи влажной одежды и стылой земли. Сам Виктор выглядел довольно раздраженным — он весь вымок и продрог. Но не это обеспокоило Яна.

Васпы не любили дождь. Он смывал все запахи. Точно так же и теперь дождь помешал почуять всю полноту эмоциональной составляющей хозяина. А без знания не было контроля.

Это создавало дополнительные проблемы, но Ян не собирался просвещать человека еще и в этом вопросе.

— Освободи, — вместо этого сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало как нечто среднее между приказом и просьбой.

Виктор, казалось, не торопился.

— Гораздо спокойнее видеть тебя в наручниках, — сказал он.

Ян ожидал, что человек выскажет что-нибудь глупое, поэтому быстро нашел готовый ответ:

— Не обманывайся, — возразил он. — Ты знаешь, я могу освободиться сам. Но это достаточно больно.

Кажется, человек раздумывал, все еще стоя на достаточном расстоянии от кровати.

— У меня ведь нет никаких гарантий, так? — спросил он.

Ян почувствовал, как в нем начинает зарождаться одно из немногих знакомых ему чувств, и на этот раз это было раздражение.

Люди настолько глупы, чтобы много раз пережевывать одну и ту же жвачку, когда ответ очевиден. Точно так же, как бывают глупы, когда повторяют одни и те же ошибки. Или рискуют жизнями ради смешных идеалов, ради других людей, которые представляют собой меньше рабочего муравья. Это не было логичным.

Слава Королеве! Как хорошо, что для него это все теперь позади. Это лишь мешающая, архаичная скорлупа, которая отпала сама собой вместе с последними обрывками кокона.

— Я ведь не убил тебя раньше, — как можно более убедительно произнес Ян.

— А если… если вдруг я захочу… избавиться от тебя? Выдам военным?

— Нет, — уверенно сказал Ян. — У тебя была возможность. Но я тебе нужен. Я прочел твой дневник. Ты изучал меня.

Ян указал на тетрадь, чтобы подкрепить свои слова доказательствами. Это было правильно. Люди любят доказательства. И любят, когда их убеждают в чем-то.

Потом подумал, и добавил:

— Или я прямо сейчас намочу твою кровать.

Виктор округлил глаза и поспешно выхватил из кармана ключи от наручников.

— Хорошо, сейчас…

Ян сдержанно улыбался. Сейчас не было нужды пугать человека, а лучший способ установить контакт — это разговаривать с ним на его собственном языке.

Наручники звякнули, снова вызвав в памяти лязг и скрежет металла из недавнего сна. Но если тебе почти каждую ночь снятся кошмары, учишься не обращать на это внимания.

— Туалет и ванна внизу, налево, — сказал Виктор. — Я поищу что-нибудь из одежды. Хотя моя тебе наверняка велика будет.

— Тогда найди мне новую, — рассудительно ответил Ян. — И поесть. Я голоден.

— Как пожелаете, о, мой господин, — расшаркался Виктор.

Ян пропустил это замечание мимо ушей, потому что понимание иронии никогда не относилось к его сильным сторонам. Но в целом он был доволен своим выбором.

Несмотря на общую бестолковость и нелогичность, присущую всем Homo sapiens, Виктор умел правильно расставлять приоритеты. Еще в нем чувствовалась та страсть, которая не дает успокоиться на достигнутом, а заставляет узнавать новое, искать, творить. Вообще, для васпов эта черта являлась чуждой. Но только не для Яна.

Разве не поэтому он пошел на предательство?

Ян вышел из душа, завернутый в махровое полотенце. Дождь все еще сплошной пеленой затягивал окна. Кажется, это теперь на всю ночь.

Виктор сидел за столом и угрюмо жевал что-то, лежащее перед ним на тарелке.

— Пельмени в кастрюле, — сказал он при виде Яна. — Возьми сам, сколько хочешь. Я не собираюсь разыгрывать из себя еще и официанта.

Ян поднял крышку, принюхался. Уголки его губ презрительно поползли книзу.

— Что сдохло? — спросил он.

— Или ешь это, или проваливай! — зло ответил Виктор и принялся еще более ожесточенно орудовать вилкой.

Ян не стал перечить. В походных условиях он еще и не таким питался, поэтому послушно положил в тарелку слипшееся нечто из теста и кусочков фарша. С сахаром это оказалось вполне съедобно.