Царство медное - [10]

Ян стоял рядом и протягивал ему открытую банку консервов:

— Ешь.

Виктор послушно взял, зачерпнул ложкой, проглотил, почти не почувствовав вкуса.

— Умеешь управлять?

Он не сразу понял, о чем говорит Ян, а, осознав, с сомнением качнул головой.

— Не знаю… не очень хорошо, — медленно произнес Виктор. — У нас было два пилота. Оба мертвы.

Ян пожал плечами.

— Не страшно. Разберусь. Я знаю многие виды вашей техники. Сейчас нужно пережить ночь. Нужно тепло.

— Можно включить печку, — устало ответил Виктор. — Но я не знаю, на месте ли ключи…

Словно отключившись от происходящего, он медленно поглощал холодную тушенку, и как в тумане видел, как Ян выходит из вездехода, как (это было видно в переднее стекло) идет к лежащему на снегу Дереку. Как обшаривает его куртку и возвращается назад с ключами. Как, наконец, начинает мерно гудеть двигатель, а потом и вентилятор, нагревая оледеневшую кабину. Виктор уже более осмысленным взглядом оглядел машину, увидел, что Ян сидит теперь в стороне и сосредоточенно перебинтовывает раненую ногу.

Сейчас, в свете электрической лампы, он уже не казался таким страшным. Виктор не отличался атлетическим телосложением, но и по сравнению с ним Ян выглядел довольно щуплым. Еще у него оказались слегка оттопыренные уши, почти незаметные на бледном лице веснушки и белесые, под стать волосам, брови. Если бы не паутинные нити шрамов, выбегающих из-под кожаной повязки на щеку — заурядное, совсем не старое лицо.

Закончив, Ян встал и неспешно захромал к шкафчику с вещами и припасами, выгреб оттуда ватные одеяла, которыми экспедиторы укрывались во время сна, достал пакет лапши, оглядел, отбросил в сторону. Хлеб постигла та же участь. Наконец, вытащил коробку рафинада. Достал один кусок, понюхал, потом лизнул.

— Сахар, — довольно сказал он.

Засунул кубик в рот. За первым отправился второй.

— А потом что? — спросил Виктор. — Когда пройдет ночь?

— Уедем.

— Куда?

— На юг.

— Если тебе нужно на юг, — сказал Виктор, — почему ты не отправился туда сам?

— Не могу. Ты чужак здесь. Я чужак там, — пояснил Ян, хрустя сахаром.

— И для этого тебе обязательно нужен я?

— Обязательно.

Подумал и добавил:

— Уже ничего не исправишь. Договор. А теперь надо поспать.

И, видя, что Виктор открывает рот, чтобы возразить, добавил:

— У тебя пара часов. И если вдруг у тебя появятся мысли о том, как избавиться от меня — настоятельно рекомендую подумать.

4. Аспирантка

В тот час, когда Монголу, Савелию Кушеву и Мириам Адлер оставалось каких-то пару часов до смерти, на другом конце мира, в однокомнатной квартире на улице Новой города Славен, проснулась девушка по имени Лиза Гутник.

Проснувшись, первым делом она отметила два факта: первый — выпивать она не умеет совершенно, и лучше бы не бралась, и второй — ее карьера на поприще науки, кажется, была завершена.

Как раз по этому поводу она еще вчера сидела на кухне своей подруги Вероники, размазывала по щекам слезы и жаловалась, что ее никто не понимает, ректорат разгромил ее статью как лженаучную, а научный руководитель Пеш домогался до нее грязным образом.

— Трогал меня за колено! — с ненавистью говорила Лиза. — Представляешь? Положил свою мерзкую лапу мне на колено! Ты только подумай!

Вероника сочувственно вздыхала и подливала подруге шампанское. Такими темпами Лиза очень быстро напилась до состояния, когда горе от пережитого унижения было вытеснено заботой о том, как бы дойти до кровати на своих ногах.

Теперь наступил новый день, а вместе с ним груз забот, намедни отодвинутых на второй план, навалился с новой, пугающей силой.

— Что же мне теперь делать? — спросила себя Лиза.

Всю свою жизнь, сколько она себя помнила, она стремилась стать кем-то. Стать лучше.

Она осталась сиротой в три года и до десяти лет жила в детском доме, среди таких же обделенных детей. Родителей своих она не помнила, в памяти остались лишь какие-то неопределенные обрывки, и уж тем более никто не мог сказать с уверенностью, что с ними стало. Кто-то говорил, что произошла авиакатастрофа, кто-то толковал про пожар, во время которого сгорели все важные документы, а все, что помнила трехлетняя малышка — это свое имя.

В возрасте десяти лет Лиза попала в приемную семью к Гутникам, и надо было отдать им должное — добрые люди хорошо постарались, чтобы дать девочке воспитание и образование, и окружить той заботой, в какой нуждался ребенок. Лиза даже была похожа на свою приемную мать — такая же пухлощекая, курносая и русоволосая. Единственное, что выдавало в ней приемного ребенка были глаза — зеленые, а не карие, как у остальных родных детей Гутников. Впрочем, со своими сводными братьями Лиза также общалась прекрасно, она была покладистой девочкой, а мальчишки опекали новоявленную сестренку и до сих пор продолжали ее любить, потому что она всегда оставалась для них — младшенькой.

В учебе Лиза была прилежна, поэтому ей не составило особого труда окончить институт, получить специальность по биологии и продолжить обучение в аспирантуре. Ей пророчили неплохое будущее на этом поприще, пока однажды Лиза не наткнулась на архивы в разделе «Криптозоология Сумеречной эпохи».