Она оглянулась, чтобы посмотреть на фотографию в его руке.
— Да, это они.
— А сколько тебе лет на этой фотографии?
— На мне ярко-зеленые рабочие брюки?
— Ужасно яркие зеленые брюки с розовой футболкой. Слава богу, сейчас у тебя улучшился вкус в подборе цветов.
— В шесть лет такое сочетание цветов забавно.
— А это домик для отдыха?
Она вздохнула.
— Нет. Мы там жили. Родители по-прежнему в нем живут. Но сейчас он стал немного побольше, достроили еще один этаж и веранду.
Мерроу взглянула на Алекса и заметила, как у него удивленно приподнялись брови. Ну, она же всегда говорила, что их миры очень разные.
— А где это?
— На полуострове Дингл. — Мерроу сосредоточилась на салате и принялась нарезать брынзу. — С той стороны, где меньше туристов.
— А чем они занимаются?
Черт! Конечно, он спросил об этом. Ей не было стыдно за своих родителей, нет. Если бы не они, она не стала бы такой умной, свободолюбивой и уверенной в себе личностью. Она прекрасно понимала это. Но начни она рассказывать Фицджеральду, чем они занимаются, ей бы неизбежно пришлось вспомнить о своих ужасных подростковых годах, когда каких только гадостей ей не приходилось выслушивать и от одноклассников, и от родителей, и от соседей. Зато, кто знает, может быть, это послужило для нее хорошей жизненной школой.
Мерроу откашлялась и ответила точно так же, как и в юные годы.
— У них своего рода база отдыха.
Она заметила, что Алекс поставил рамку с фото обратно на полку и взял другую, наклонившись поближе, чтобы лучше рассмотреть ее.
— Понятно, это отличное место для занятий водными видами спорта — виндсерфингом, например.
Если бы! Виндсерфинг — это замечательное занятие, и она бы, наоборот, всегда гордилась бы родителями. А тут, что называется, на любителя...
— Ну, база отдыха — это не совсем верное определение... — Она откинула голову, пытаясь вспомнить какие-нибудь другие слова, которые использовала раньше. — Скорее — оздоровительный центр.
Алекс повернулся и с веселым любопытством посмотрел на нее.
— Теперь я заинтригован.
Мерроу сжала губы и хмуро стала добавлять в салат нарезанные оливки.
— Я говорила, что у нас с тобой совершенно разные миры.
— А я никогда не понимал, что это значит. Ты не объяснишь наконец?
Она снова взглянула на него из-под длинных ресниц, облизав губы кончиком языка.
В потертых джинсах и темно-синей рубашке поло с короткими рукавами, белокурыми волосами и загорелым после выходных на море лицом, он был прекрасен. И она действительно очень сильно соскучилась по нему.
Ее глупое сердце даже подпрыгнуло от радости, когда он появился.
А сейчас она своими словами отдалит его от себя. И что бы он ни сказал, это будет началом конца.
Он снова вскинул свои белесые брови. Она делала глубокий вдох и выпалила:
— Они занимаются сексотерапией. К ним приходят пары на медитацию, йогу, массаж и прочее, моя мать — специалист по Тантре.
И замолчала.
Выражение лица Алекса нисколько не изменилось. Она замерла в ожидании. Но когда ей уже захотелось запустить в него своим любимым греческим салатом, он медленно кивнул и произнес:
— Отлично.
Мерроу прищурилась.
— Отлично? И это все, что ты хочешь сказать?
— Мне нужно минутку подумать.
Она так и знала! Сейчас он задумается и, конечно, поймет, насколько они далеки по социальному происхождению. И скажет себе, что им бессмысленно встречаться.
— Если честно, у меня слегка помутился рассудок, когда ты упомянула про сексотерапию.
Мерроу тут же надулась, и он, заметив это, улыбнулся.
— Просто я подумал, что нам это не понадобится. Мы с тобой оба — мастера сексотерапии.
— А я и не предлагала записаться на сеанс.
Он протянул руку, стащил оливку с разделочной доски и продолжил:
— Однако все остальное прозвучало чрезвычайно интересно. Расскажи поподробнее.
Что? Она уставилась на него широко распахнутыми глазами. И заметила золотистые блики. Он опустил глаза и снова стащил оливку. Минуточку...
— О, ты, наверное, издеваешься. Тебя это заводит?
— О'Коннелл, я заведен с тех пор, как приехал сюда на машине. А этот разговор лишь немного добавил масла в огонь, вот и все. Мое воображение, признаться, буйствует. А тебе ведь нравится, когда я проявляю творческий подход.
Мерроу была поражена.
— Тебя это не волнует?
Он снова посмотрел ей в глаза.
— А что меня должно волновать? Теперь понятно, почему у тебя нет комплексов насчет секса, как у других женщин. С такими родителями ты, возможно, могла поговорить обо всем, и поэтому ты так уверена в себе. Напомни, чтобы я поблагодарил их за это при встрече.
При встрече?!
Он слегка наклонился вперед и вкрадчиво сказал:
— А теперь расскажи подробнее о технике массажа...
— Алекс, я не собираюсь знакомить тебя со своими родителями.
— А я и не предлагаю, чтобы мы сейчас же сели в машину и отправились к ним.
— Этого никогда не будет!
Алекс выпрямился, и Мерроу заметила в его глазах сердитое выражение. Он даже избегал ее взгляда.
Она подошла к нему и тронула его за локоть, повернув лицом к себе.
— Любовники-плейбои не знакомятся с родителями своих девушек.
— Это еще одно правило, да?
— Да, именно так. — Она обняла его за талию и шагнула ближе, подняв голову, чтобы посмотреть на него. — Но я действительно могу сделать массаж.
