«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [65]
Недавно был выставлен на продажу 18-страничный документ, написанный Эрнестом Ллойдом Харрисом около 1920 г. В нем, говорится в аннотации, изложены подробности убийства Царской Семьи и роль американского дипломата в спасении от большевиков Княгини Елены Петровны, супруги Князя Иоанна Константиновича и дочери Сербского Короля Петра.
Кое-что об обстановке в Верхне-Удинске накануне отъезда пишут английские журналисты Саммерс и Мангольд, подавая – понятное дело – и без того трагические события в нарочито заостренном тоне.
«…Соколов, – пишут они, – в панике обратился за помощью к британскому должностному лицу, капитану [Брюсу] Бэйнсмиту, которого мы нашли в 1975 году в Корнвилле. Капитан Бэйнсмит вспомнил о формировании специального поезда, для того, чтобы вывезти следователя, который был к тому времени “в нервном и испуганном состоянии”».
Консульство США в Харбине
Из Верхне-Удинска в Харбин Н.А. Соколов выехал на американском консульском поезде.
Описание этой поездки мы находим в воспоминаниях капитана П.П. Булыгина, опубликованных в 1928 г. в рижской газете «Сегодня»:
«Генерал Дитерихс понял опасность Читы для следствия. Атаман явно был среди врагов. Надо было вывозить следственный материал через Читу на Восток скрытно. По его приказанию, я заказал большой цинковый ящик, в который и был уложен весь следственный материал. Ящик был передан полковнику Муру, командиру американского полка, стоявшего в то время в Верхне-Удинске и уходившего теперь во Владивосток. Ящик был передан, как частные вещи генерала Дитерихса.
Американский обслуживающий персонал железнодорожных составов в России. 1919–1920 гг.
Полковник Мур обязался доставить его в Харбин и передать высокому комиссару Англии Лэмпсону или его помощнику консулу во Владивостоке [впоследствии в Харбине] Ходсону [Дж. С. Хадсону]. […]
Следователю Соколову генерал Дитерихс дал письмо Лэмпсону, в котором он просил английского представителя переправить в Лондон следственный материал, следователя и двух состоящих при нем офицеров.
Эшелон американского полка тронулся. К концу поезда был прицеплен служебный вагон Соколова. При подъеме на [Яблоновый] хребет эшелон был разделен на две части. Первая часть с вагоном полковника ушла вперед; наша отстала [в отдельном издании мемуаров: задержана из-за ссоры между атаманом Семеновым и отступающими чехами, которая закончилась бы кровопролитием, если бы не вооруженное вмешательство японцев].
Когда мы, наконец, пришли в Читу, полковника Мура там давно не было. С большим трудом удалось устроить разрешение атамана Соколову поехать в Харбин для допроса, я и Грамотин получили от атамана бумаги и деньги на обратный путь в Европу».
Трудное решение
По дороге в Харбин Н.А. Соколов со спутниками на несколько дней снова останавливался в Чите, в которой он 21 января даже допрашивал одного из свидетелей.
В тот же день он выехал в Харбин. Вопреки первоначальным сильным опасениям, ему удалось вырваться. Вскоре поезд пересек границу. Так следователь оказался за пределами Российской Империи.
Железнодорожный вокзал в Харбине
Первый документ следствия, помеченный Харбином, датируется 7 февраля.
Для Николая Алексеевича это был поистине черный день.
«7 Февраля 1920 г., – читаем в справке, сохранившейся в деле, – в момент падения власти Верховного Правителя адмирала Колчака и убийства его в этот день большевиками в г. Иркутске, судебный следователь находился в пределах Маньчжурии, в г. Харбине».
Американцев, взявшихся в Нижне-Удинске за перевозку материалов расследования, в городе они не застали.
«В Харбине, – пишет капитан П.П. Булыгин, – мы не застали полковника Мура. Ящик с делом нашелся у английского консула Сляй. Он же сообщил мне, что Лэмпсон в Пекине, а Ходсон [Хадсон] во Владивостоке. Лэмпсон, в свою очередь, запросил Английское правительство о разрешении вывезти в Англию дело. Надо было ждать».
Английским консулом в Харбине был Генри Эдвард Слай (1976–1932). Sly по-русски передается в различных источниках по-разному: Сляи, Слай, Сляй. Место это он занимал с 1 октября 1912 года.
Майлс Лэмпсон
Сохранилось неподписанное машинописное письмо Н.А. Соколова на его бланке, адресованное находившемуся уже в Пекине Майлсу Лэмпсону[23], предположительно датируемое февралем:
«Ваше Высокопревосходительство, Господу Богу было, в Его неисповедимых для нас путях, [угодно] вверить моим слабым силам охрану чести нашего покойного Монарха и Его столь мученически погибшей Августейшей Семьи – близких Родственников Его Величества Короля.
Готовый нести какую угодно ответственность перед кем угодно, я совершенно официально заявляю Вам, господин Высокий Комиссар, что Его Величество Государь Император и Его Августейшая Семья погибли потому, что не пожелали изменить Родине и пойти на соглашение с немцами. Истинными виновниками Их мученической кончины были немцы.
Повторяю, я имею полное право утверждать это и могу это доказывать данными дела.
В настоящий момент политическая обстановка и, в частности, обстановка, которая окружает самое дело, столь неблагоприятна для меня, что я вынужден доложить Вам следующее. Я, обязанный хранить нашу национальную Святыню: честь покойного Императора, ближайшего Родственника Его Величества Короля, нахожусь в большой опасности. Немецкие шпионы уже окружили здесь меня, и если я останусь еще здесь в Харбине, то погибнет всё.
