«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [52]
Но за удалением генерала из Сибири было и еще нечто, тщательно укрываемое от посторонних глаз.
В 1926 г. в Берлине вышла очередная 17-я книга «Архива Русской революции». В ней вышли небольшие воспоминания «В Екатеринбурге. (Поездка за Царскими бумагами)».
Автор, экстраординарный профессор Томского университета, преподававший там классическую филологию Эрих Вильгельмович Диль (1890–1952), писал:
«В конце мая 1918 г. Западная Сибирь освободилась от власти большевиков при очень существенном содействии чехов. Сперва только полоса Сибирской железной дороги от Челябинска и за Красноярск, а затем и вся область к югу и северу от магистрали сбросили иго. Образовалось Временное Сибирское Правительство; военные действия русских отрядов велись первоначально под руководством полковника Гришина-Алмазова, вскоре произведенного в генералы. В июле и августе 1918 г. Томск и Омск находились в распоряжении именно его.
Когда, в конце июля, белые войска, распространяясь на запад, взяли Екатеринбург, генерал Гришин-Алмазов обратился к Томскому университету с предложением командировать своего представителя в Екатеринбург, чтобы он на месте собрал весь архивный материал, имеющий отношение к истории и судьбе бывшей Царской Семьи, и озаботился перевозом этих документов в Томск, для наиболее безопасного хранения и сохранения ценных исторических памятников (Томский университет был тогда единственный на всей территории Сибири).
Так как наши историки, которым естественнее всего было дать это поручение, практически были вне пределов досягаемости (они отправились на Алтай), а другие члены историко-филологического факультета, которые по смежности научных интересов могли бы взяться за это дело, как близкое кругу их занятий, не имели возможности выехать в Екатеринбург – поручение было дано мне.
Э.В. Диль со студентами Томского университета. Июль 1919 г.
Я тогда находился в Омске и по получении телеграммы от Томского Университета на другой день выехал по назначению. Так как день отъезда как раз пришелся на праздник, я не смог получить открытый лист подлежащих военных властей и двинулся в путь, вооружившись только письмом, телеграммой из Университета, заверенными в Омске в канцелярии министерства народного просвещения, и телеграммой генерала Гришина-Алмазова на имя Университета с просьбой командировать представителя в Екатеринбург».
Как видим, генерал А.Н. Гришин-Алмазов не только отлично понимал значимость расследования цареубийства для судеб России, но также знал цену того расследования, которое велось при власти того правительства, состав которого и взгляды, как военный министр, он отлично знал: там были земцы, либералы и представители левых партий. Потому он и пытался сохранить вещественные доказательства, которые могли бы помочь будущему следствию, по-настоящему заинтересованному в раскрытии страшного преступления.
Начальнику гарнизона Екатеринбурга генерал-майору князю В.В. Голицыну была отправлена телеграмма: «Омск, 1 сентября. Предоставьте профессору Дилю работать и перевезти в Томск исторические материалы. Просимые Чемодуровым деньги будут ему переведены, но желательно, чтобы Диль его использовал в интересах науки. Командующий Сибирской армией генерал-майор Гришин-Алмазов».
Генерал-майор князь Владимiр Васильевич Голицын
Адресат телеграммы, как мы знаем, был также человеком не случайным: проявлявшим истинную заинтересованность в раскрытии истины.
«Судьбой б. Царской Семьи, – писал профессор Диль, – интересовались не только представитель судебного ведомства и контрразведка. В одно из своих посещений коменданта города, с которым я вел переговоры о выдаче дневников и других документов Томскому университету, я узнал от сына генерала, с которым я беседовал в ожидании приема, что ведется еще особое следствие, приведшее к выводу о несомненной смерти Членов Царской Семьи. “Мы ведем свое расследоваше, – сказал он мне, – и выяснили, что Государь и Его Семья убиты”».
Свою встречу с самим князем Эрих Вильгельмович описывал так: «Комендантом Екатеринбурга был генерал Голицын; к нему я отправился по прибытии на место с просьбой оказать мне содействие при исполнении поручения Томского университета.
Генерал встретил меня весьма предупредительно, но оставил за собою право снестись с Омском для проверки моих полномочий. На другой день, получив подтверждение […], он выразил полную готовность предоставить мне возможность ознакомиться с вещами Царской Семьи, оставшимися в распоряжении властей, и распорядился познакомить меня с членом суда Сергеевым».
«Основываясь на данном мне ген. Гришиным-Алмазовым поручении и прилагаемой копии его телеграммы № 78, – обращался 5 сентября профессор Диль к ведшему следствие И.А. Сергееву, – прошу допустить меня ко всему следственному материалу для изучения его с исторической точки зрения».
«Член суда И.А. Сергеев, – вспоминал Э.В. Диль, – согласился показать мне дом Ипатьева и не возражал, чтобы для меня были вскрыты кладовые одного из банков, где хранился багаж Царской Семьи, посланный Ей вслед по Ее выезде нз Тобольска, не врученный ей в Екатеринбурге».
