«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [186]
Надежда Плевицкая в зале суда
Однако, как впоследствии выяснилось, Надежда Васильевна и тут, на пороге смерти, врала. Оба они были завербованы еще осенью 1930 г. агентом ГПУ НКВД Петром Георгиевичем Ковальским – однополчанином и другом Скоблина по ударному батальону с 1917 г.
Соблазняли (для успокоения совести) по давно разработанному т. н. «сменовеховскому» образцу: «Россия в опасности, иностранцы хотят поделить её между собой. Были мы с вами в Белой армии, а в общем-то воевали на пользу Англии и Франции. Теперь французы укрывают у себя белых, надеясь ещё раз использовать их против России. Мы же 70 процентов офицеров генерального штаба, создали Красную армию, укрепили её и выгнали из России интервентов. Знаю вас как способного офицера. Вы должны работать с нами. Нам вы очень нужны…»
Супругам были присвоены клички «Фермер» и «Фермерша». За услуги они получали по 200 долларов ежемесячного вознаграждения.
Членский значок Младоросской партии
Кстати говоря, похищение генерала Е.К. Миллера было отнюдь не первым делом Н.В. Скоблина. По свидетельству советского разведчика Леопольда Треппера, именно через генерала Скоблина НКВД подбросило шефу СД Р. Гейдриху материалы о подготовке маршалом Тухачевским заговора против Сталина.
Искушение… Предательство… Возмездие… Страшное время… Страшные обстоятельства… И все же…
Похороны А.Л. Казем-Бека. Переделкино. 23 февраля 1977 г. На заднем плане в центре (между архиереем и священником) в темном пальто племянник покойного З.М. Чавчавадзе. Заупокойную службу правили: епископ Выборгский Кирилл (нынешний Патриарх), протоиерей Владимiр Рожков и зампред ОВЦС епископ Зарайский Иов
Схожие проблемы были в центре внимания автора романа «Властелин колец» известного английского писателя и ученого-филолога Джона Р.Р. Толкиена (1892–1973), глубоко верующего католика.
Супруги Зураб Михайлович и Елена Николаевна Чавчавадзе с послушником Георгием Шевкуновым (нынешним митрополитом Тихоном) в гостях у последней дивеевской матушки схимонахини Маргариты (Лахтионовой, 1899–1997) в ее доме в Дивееве на улице Лесная
Отвечая на вопросы журналиста, он писал (1956): «…В плане данной истории “катастрофа” служит примером (одного из аспектов) знакомых слов: “И остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго”.
“Не введи нас во искушение и т. д.” – моление более трудное, и над ним реже задумываются. В контексте моей книги предполагается, что, хотя у каждого события или ситуации есть (по меньшей мере) два аспекта: история и развитие индивидуума (нечто такое, откуда он может почерпнуть добро, добро наивысшее, для себя самого, или потерпеть в этом неудачу) и история мiрa (которая зависит от его действия самого по себе) – есть тем не менее исключительные ситуации, в которых можно оказаться.
“Жертвенные” ситуации, сказал бы я: т. е. положения, в которых “благополучие” мiрa зависит от поведения индивидуума в обстоятельствах, которые требуют от него страдания и стойкости, далеко выходящих за обычные рамки, – и может даже случиться так (или показаться, с человеческой точки зрения), что потребуется сила тела и духа, которой он не обладает; он в определенном смысле обречен на провал, обречен поддаться искушению или сломаться под давлением вопреки его “воле”: то есть вопреки любому выбору, который он мог бы совершить или совершил бы, не будучи ничем стеснен, не под принуждением».
С этой точки зрения Толкиен оценивает и одного из героев своего романа – Голлума/Смеагола: «…Во что бы мы ни верили, мы вынуждены взглянуть в лицо тому факту, что есть на свете субъекты, которые уступают искушению, отказываются от своего шанса на благородство или спасение и кажутся “проклятыми”. Их “проклятость” не измеряется в терминах макрокосма (где может привести и к добру). Но мы, все, кто находится “в той же лодке”, не должны узурпировать место Судии. Подчиняющая власть Кольца оказалась чересчур сильна для подлой душонки Смеагола. Однако он никогда не подпал бы под нее, если бы не стал подлым воришкой еще до того, как Кольцо оказалось у него на пути».
Однако сама проблема отступничества, измены и предательства много шире. Наступало время, когда искушению подвергались многие. «…Не подозревал, что, еще до того как книга увидит свет, – замечал литератор, – все мы вступим в темную эпоху, в которой методы пыток и ломки личности успешно посостязаются с Мордором и Кольцом, и поставят перед нами практическую проблему того, что честные люди доброй воли, будучи сломлены, превращаются в отступников и предателей».
И все же главная ответственность лежала на тех, для кого, как писал Толкиен, «власть оказалась слишком велика, чтобы справиться с ней без помощи Свыше». «Власть – когда она подчиняет или стремится подчинить чужую волю и умы (кроме как с их осознанного согласия) – есть зло», – такую формулировку дает писатель.
С «царицей престрашного зраку»
Из давних тех корешков 1920-1930-х проросло в наши дни немало:
И такой яркий пропагандист национал-большевизма, как литературовед Вадим Валерьянович Кожинов – племянник того самого комиссара госбезопасности С.В. Пузицкого, разрабатывавшего операции «Трест» и «Синдикат-2» и принимавшего непосредственное участие в похищении генерала А.П. Кутепова.
