«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [106]
В своем заключительном слове председательствующий указал на то, что подсудимый Браун, как зачинщик, должен нести наиболее тяжелое наказание. Германия – государство цивилизованное, и всякий иностранец в Германии должен пользоваться теми же правами на защиту, как и всякий подданный Германии».
Ход самого процесса (развязность адвокатов, снисходительность присяжных) также, как ранее и неэффективность полиции перед лицом реальной опасности (ибо враг стоял не на границах, а вполне легально находился внутри страны) показывал, что у страны есть только два варианта: подчиниться агрессивному натиску или обороняться.
Для российских большевиков Германия была страной важнейшей. Выступая на учредительном съезде КПГ, проходившем с 30 декабря 1919 г. по 1 января 1919 г., посланец Москвы Карл Радек, назвал немецкий пролетариат «старшим братом значительно более молодого и в организационном отношении менее опытного пролетариата России».
Именно с победой немецких коммунистов связывали «кремлевские мечтатели» надежду на мiровую революцию. Отсюда и подготовка там восстаний в январе 1919-го, марте 1921-го и октябре 1923-го при активной поддержке деньгами, вооружениями и инструкторами из Москвы. Красная армия во главе с Троцким находилась в полной боевой готовности для оказания, как только наступит подходящий момент, помощи «немецким товарищам». «Грядущая революция в Германии, – писал, обращаясь к руководству КПГ, Сталин, – важнейшее событие наших дней».
Однако немецкое общество – страны, в отличие от России (отказавшейся от победы) потерпевшей поражение в войне, – оказалось благоразумнее и устойчивее русского к революционным бациллам.
За каких-нибудь два-три года история продемонстрировала русским монархистам и подлинным патриотам России всю ущербность и безперспективность германофобии, к счастью, никогда не имевшую у нас глубоких корней, являвшуюся чисто внешней, наносной.
«Руки вверх!» Пленные немецкие большевики
Настроения эти нельзя не почувствовать и в доверительных личных письмах Н.А. Соколова генералу М.К. Дитерихсу (своими действиями и книгами тот и другой не раз демонстрировали эти ущербные взгляды). «Нахожусь я теперь в состоянии безпомощности, – писал в апреле 1922 г. из Парижа Николай Алексеевич. – […]
Отношение к нам французов безусловно должно ухудшиться, ибо они отождествляют русского с большевиком, т. е. с бошем. Что буду делать – абсолютно не знаю. В Сербии идет травля русских за их якобы немецкие симпатии».
Только после того, как большевики обломали в Германии зубы, в 1924 г., став преемником Ленина, Сталин вынужденно, исключительно в целях спасения власти большевиков, взял курс на построение социализма в одной стране. Однако подрывная работа на немецкой территории продолжалась.
«1928 год в Германии, – описывает в биографии Брехта советский офицер-спецпропагандист Лев Копелев атмосферу в стране, – встречают, как год сытого благополучия и преуспевания. Промышленники хвастают небывалым ростом производительности, рационализацией, совершенством новейшего оборудования […] Растут доходы, но растет и число безработных. […] Растут силы коммунистов: на “красную троицу” в мае 1928 созывается всегерманский слет Союза красных фронтовиков. Маршируют больше ста тысяч крепких парней в одинаковой полувоенной форме; серые фуражки, серые гимнастерки с портупеями, военные оркестры, красные знамена, у многих отличная выправка. В самом сердце Германии марширует армия революции…»
Именно в том году был написан «Гимн Коминтерна».
Хорошо помню свои детские еще ощущения от прослушивания патефонной пластинки с записью «Kominternlied» в исполнении немецкого певца-коммуниста Эрнста Буша, исполнявшего его на двух языках. Нечто ревущее-стонущее, прорывающееся словно из-под земли – завораживающее и отталкивающее одновременно.
Оригинальный немецкий текст был еще более откровенным:
Красных лент на обрамляющих его колосьях с надписями на языках союзных республик «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» могло быть сколько угодно. Их хватило бы на всех!
Советский плакат 1930-х годов
В самом начале 1980-х, во время работы в одинцовской городской газете, мне довелось встречаться с автором этого герба – И.И. Дубасовым (1897–1988), в течение многих лет служившим главным художником Гознака. (Интерес к нему был обусловлен тем, что Дубасов был уроженцем Одинцова, автором его городского герба.)
