Царский духовник - [20]

Из письма своего друга царский духовник понял, что осада не скоро окончится и царь долго еще не вернется в Москву.

Он написал Иоанну: «Государь Великий, милование, и; заступление, и правду покажи на нищих людях… Печалуйся об общем народе, печалуйтесь о странах и селах».

Не оставлял Сильвестра своими посланиями, хотя и довольно редкими, и князь Андрей Курбский: он тоже уважал царского духовника, понимая, какую пользу приносит он в нравственном отношении на не вполне еще сложившуюся, молодую натуру царя. Отсутствие Сильвестра при Иоанне во время осады было заметно: у царя снова проявились вспышки беспричинного гнева, доходившие порой до яростных припадков, после которых Иоанн не скоро приходил в себя.

За несколько дней до взятия города он рассердился беспричинно на Адашева, отсоветывавшего идти поздно вечером на приступ, и только сильное самообладание молодого любимца заставило Иоанна удержаться, чтобы не убить его.

За последними хлопотами по устройству подкопа и приготовлений к приступу Адашев не успел написать об этом Сильвестру и только по возвращении в Москву подробно рассказал ему об этом случае.

Задумался престарелый священник.

— Неладное совершается с царем, Алеша, — проговорил он.

— Да, отче, боюсь, как бы не вернулся он к прежним своим лихим обычаям, к жестокости: давно уж кровь безвинная не лилась на Москве, — ответил Адашев, сознавая всю важность новой перемены с Иоанном.

— Пока не бойся, друг, — сосредоточенно глядя на собеседника, продолжал священник, — смягчилось сердце царское, что послал ему Господь наследника, царевича Димитрия, — о нем теперь забота, о матушке царице, она, болезная, сколь по царю скучала и без него сына ему родила.

— И вправду ты говоришь, отче, умилился теперь царь. Он рад, что покорил казанцев, да и семейное счастье его порадовало. На время забудет о замыслах своих жестоких, а после?

Сильвестр уверенно посмотрел на Адашева.

— Пождем пока, авось Господь сподобит нам сохранить царя таким же, как он есть для Руси православной.

— Ой, когда б не завели бояре новых ссор и перекоров между собою, не вызвали бы царский гнев на себя!

— Не до того им теперь, довольны все! Кто в походе был с царем, пожалован тот им, и здешние довольны сверх меры, что удалось им управлять Москвою самовластно.

Так рассуждали между собою свидевшиеся после долгой разлуки Сильвестр и Адашев. Но не знали они, что в душе Иоанна уже заронены семена неудовольствия к ним обоим, а точно так же и к владыке Макарию.

XXIX

Случилось это так.

Когда возвращался Иоанн на Москву из похода, заехал он в Троицкую лавру помолиться у мощей преподобного Сергия, поблагодарить его за одержанную победу над татарами. Здесь в обители жил на покое святитель Иоасаф, предместник Макария, который так жестоко был свергнут князем Иваном Шуйским.

Почтил старца государь, навестил его в келье, беседу повел с ним.

Вспомнились Иоасафу все прежние обиды, он невольно почему-то перенес их на всех настоящих любимцев царя и намекнул об этом государю.

Затаенное самолюбие Иоанна, так долго им скрываемое, невольно вылилось наружу.

— Все для добра-де моего они делают, — так сказывают, от лиха меня укрывают! — с негодованием заметил царь. — Забывают, что молод я еще, что попировать лишний раз хочется, жену приласкать, обнять — нельзя на все у отца Сильвестра препоны имеются, запрет мне ставит, чуть что, владыке Макарию жалуется…

Как-никак, а сверженному митрополиту было приятно слышать выраженное неудовольствие царя; смиренная келья, простой монашеский обычай до сих пор не смирили еще гордого владыку, он обрадовался возможности дать совет царю.

— Потолковал бы ты, государь милостивый, с игуменом Вассианом, он разума большого человек, родителю твоему благие советы подавал. Древние годы его дали ему большую мудрость, — заметил Иоасаф, прощаясь с государем.

— За совет спасибо, отче, повижу игумена и с ним перетолкую.

Потолковать с Вассианом Иоанну на этот раз не при шлось, но он не позабыл о совете Иоасафа и решил при случае с ним повидаться.

Царю теперь было не до того: он спешил в Москву, где его ожидала торжественная встреча, любимая супруга и новорожденный царевич Дмитрий, наследник престола.

Так оно и случилось: возвратившегося в престольный город Иоанна одурманила горячая встреча народа, приветствовавшего его, как победителя татар, окончательно рушившего их власть. Счастливый рождением наследника, Иоанн забыл на время неудовольствие против близких ему людей: он весь был захвачен общим ликованием, предоставив Сильвестру и Адашеву по-прежнему ведать делами государственными.

Как и раньше, важные дела проходили через боярскую думу, ею рассматривались и разрешались, но не боярским умам дано было возбуждать их: все начало исходило как будто от царя или от самого народа, но было навеяно в том и другом случае истинно политически мудрыми людьми, Сильвестром и Адашевым.

Прикрываясь царским именем, им было возможно работать в интересах земщины, искусно избегая идти против намерения бояр. Одним из удачных ходов Сильвестра была замена доходов «кормлением», раздачею земельных угодий, это настолько улучшило положение служилых людей, что русская военная сила значительно увеличилась.