Царская Семья - жертва темной силы - [172]

Когда Государь вышел, он спросил о флигель-адъютантах: герцоге Лейхтенбергском и полковнике Мордвинове, с которыми ехал вместе из Могилева. Граф Бенкердорф ответил Императору, что они не приехали и не приедут. Государь ничего не сказал. Вероятно, он в душе переживал. Он любил Мордвинова и доверял ему. Теперь же Мордвинов покинул своего Монарха.

Настоящим же фаворитом и любимцем как Императрицы, так и Императора был флигель-адъютант Саблин. Он также скрылся: после переворота в Петрограде он не явился ни в свою воинскую часть, ни во дворец.

Начальник конвоя граф Граббе тоже покинул Государ Он тайно скрылся, бежал не только от Царской Семьи, но и от своей службы.599

С Царственными узниками во дворце остались:

Обер-гофмейстерина Е.А. Нарышкина, фрейлина А.В. Гендрикова, фрейлина баронесса С.К. Буксгевден, гоф-лектриса Е.А. Шнейдер, гофмаршал князь В.А. Долгоруков, обер-гофмаршал граф Бенкендорф, граф Апраксин, лейб-медик Е.С. Боткин, доктор В.Н. Деревенько и воспитатель Наследника Пьер Жильяр.

Кроме этих лиц во дворце жили А.А. Вырубова и мадам Лили Ден.

Граф Апраксин не выдержал заключения и через несколько дней подал заявление с просьбой, чтобы его выпустили. А. Вырубова и Л. Ден были арестованы по приказу Керенского и увезены из дворца. В мае месяце тяжело заболела пожилая Е.А. Нарышкина и ее отправили в госпиталь. Верный Царской Семье граф Бенкедорф был вынужден покинуть Семью по причине серьезной болезни жены. Вместо него к Государю прибыл генерал Илья Леонидович Татищев, который не принадлежал к государевой свите, но был безгранично предан Императору.

Лили Ден в то время еще оставалась во дворце. Она вспоминает свое первое впечатление, когда увидела Государ600 Она пишет, что услышала шаги его, когда он шел к детской комнате. Но это были не шаги того уверенного Монарха, каким он был раньше. Это шел усталый и измученный физически и душевно человек.

Император вошел в комнату. Лили Ден посмотрела на него и встретила страдающий и утомленный взгляд его глаз. Он очень изменился: лицо его приняло серый оттенок и было покрыто морщинками. Волосы на висках поседели. Государь выглядел пожилым человеком.

Видя, какое впечатление он произвел на г-жу Ден, Император грустно улыбнулс Вошла Государын Государь попытался начать разговор, но это ему плохо удавалось. Он сказал:

«Я, пожалуй, пойду погулять, прогулка всегда помогает мне». (пер. с англ.)

Он вышел в сад и быстрыми шагами направился к главной аллее парка, но внезапно откуда-то появился солдат и преградил ему дорогу. Император нервно поднял руку, но повиновался и повернул обратно.

В тот первый день Государь и Государыня обедали одни и вечер провели только вдвоем.

Императрица потом рассказывала Лили Ден, что когда они пошли в ее будуар, то Государь потерял контроль над собой и стал горько рыдать. Императрице было очень трудно его успокоить. Она говорила ему, что для нее муж и отец важнее, чем Император, трон которого она разделяла.

На следующий день, наблюдая разнузданность солдат охраны и их неряшливый вид, Государь сказал Лили Ден:601

«Вероятно, все идет к концу в России, так как без закона, повиновения и уважения - Империя существовать не может».

Когда Государыня спросила супруга о последних его днях в Ставке, Император ответил:

«Некоторые моменты там были очень тяжелыми. Моя мать ехала со мной по городу, который был повсюду украшен красными флагами и красной материей. Моя бедная мать не могла смотреть на эти флаги… но их вид меня не волновал. Все это казалось мне глупым и бесполезным. Поведение же толпы было удивительным контрастом с этой революционной выставкой: люди становились на колени, как это бывало раньше, когда проезжал наш автомобиль».

«Мне было трудно проститься с Воейковым, Ниловым и Фредериксом. Они не хотели меня покидать…»

Далее Император рассказал, как на платформе станции Могилева, когда он уезжал, стояло несколько девочек. Они старались привлечь его внимание. Он подошел к окну. Тогда девочки стали просить написать для них что-нибудь. Государь написал на бумаге свое имя и передал им. Но дети продолжали стоять на платформе. Глубоко растроганный этими воспоминаниями, Император сказал:

«Они благословили меня, эти бедные девочки. Я надеюсь, что их чистое благословение принесет нам счастье».

О генерале Рузском Государь сказал следующее:

«Генерал Рузский был первым, которй поднял вопрос о моем отречении от трона. Он поднялся на поезд во время моего следования и вошел в мой вагон-салон без доклада».

Император, как пишет Лили Ден, все время беспокоился о том, что его отречение и волнения в стране могут пагубно отразиться на готовящемся наступлении на фронте…

Кто же осмелился дать распоряжение, чтобы арестовать Царскую Семью и содержать ее под стражей во дворце Царского Села? Этот вопрос возникал, вероятно, у многих.

В книге М.П. Никулиной и К.К. Белокурова «Последние дни Романовых» приводится выписка из журнала заседаний Временного правительства №10 от 7го марта 1917 года.602 Там сказано, что в заседании участвовали:

министр-председатель кн. Г.Е. Львов, министры: военный и морской А.И. Гучков, иностранных дел - П.Н. Милюков, путей сообщения - Н.В. Некрасов, финансов - М.И. Терещенко, обер-прокурор Святейшего Синода - В.Н. Львов и товарищ министра внутренних дел - Д.М. Щепкин.