Петька атаковал первым. Отбив пару ударов и едва не пропустив один, я отошел на исходную позицию.
– Воспитывать будешь? – Петька смахнул с брови капельку пота и поднял шпагу.
– А есть за что? – я усмехнулся и сделал ложный выпад, а потом контратаковал. Петька едва успел закрыться, но кончик моей шпаги распорол шелк рукава его рубахи. В последнее время нам не хватало адреналина, и мы сражались на настоящих шпагах. Возможно, месье Руже начал присутствовать на тренировках из-за этого. Мы снова на позициях.
– Алле! – прозвучала команда, но никто из нас не спешил атаковать, внимательно поглядывая на соперника. Петька не выдержал первым и сделал выпад, который я довольно легко отбил.
– Я не хочу портить отношения с князем Черкасским, – предупредил я, и наши шпаги столкнулись, зазвенев и завибрировав.
– Я тоже, – Петька в этот момент уходил от моей атаки, поэтому слова были немного смазаны. – Если я испорчу с ним отношения, то он даже не станет рассматривать вариант меня в качестве зятя.
– Значит, решил свататься? – лязг металла ненадолго прервал наш разговор. Петька удвоил натиск, и я вынужден был отступать, чувствуя, как по спине течет ручеек пота. Когда казалось, что он вот-вот обозначит смертельный укол, я из очень неудобного положения сделал финт, и шпага вырвалась из Петькиной руки. – Туше, – кончик моей шпаги уперся прямо в центр грудины Шереметьева. Зафиксировав касание, я опустил шпагу, предварительно отсалютовав Петьке.
– Решил, – он кивнул, вытирая потный лоб. – Негоже друзьям от государя своего отставать в таких делах.
– Я хочу сам сватать тебя идти, – объявил я опешившему от такого заявления Петьке. – По всем правилам и обычаям. «У тебя товар, у нас купец». Это будет весьма интересный и полезный опыт.
– Хочешь повеселиться за мой счет, государь Пётр Алексеевич, – пробурчал Петька, насупившись, глядя на мою смеющуюся рожу.
– Хочу, – я не стал отрицать очевидного. – А еще я думаю, что это очень удачная партия для тебя.
– Я тоже так считаю, – и Петька снова вытер лицо.
– Иди помойся, а то как зазнобе попадешься воняющий, аки козел, – я протянул шпагу Роже. – Спасибо.
– Это был прекрасный бой, ваше императорское величество, – он раскланялся, я же только кивнул в ответ и вышел, чтобы тоже смыть с себя пот и следы прошедшей ночи.
После завтрака, пройдя в кабинет, я увидел Митьку, сидящего на своем законном месте.
– О как, я тебя уже простил? – я подошел к его столу и сел на стоящий рядом с ним стул.
– Похоже, что так, – Митька отложил в сторону бумаги, которые в этот момент разбирал. – Поздравь меня, государь Пётр Алексеевич, я теперь масон и мастер Московской ложи.
– Поздравляю, – я протянул руку и хлопнул его по плечу. – А меня к себе возьмешь?
– Буду присматриваться, прежде чем решить, подходишь ты нам, али нет, – важно протянул Митька, а мне захотелось его треснуть чем-нибудь тяжелым.
– Я упрощу тебе задачу, – я поднялся и посмотрел на него с насмешкой, – пиши назначение своему патрону, в Астрахань. Я его назначаю ответственным за создание оборонительных линий супротив крымчаков, под названием, ну, скажем, «Вольная каменская», – и заржав, направился к дверям своего кабинета. – Лерхе ко мне, как можно скорее. Хочу загрузить его дополнительной работой в добавок к уже существующей.
– Тут такое дело, государь, – Митька убрал с лица улыбку и стал предельно серьезным. – Меншиков Александр Александрович, с сестрицей Александрой Александровной прибыли не далее, чем позавчера. Дома у них нет, я приказал, пока тебя, государь, не было, поселить их в южном крыле. Да вместе с ними Бакунин наконец-то объявился.
– Твою мать, – я взялся за дверную ручку. Я, признаться, забыл совсем про молодого Меншикова. Точнее, не так. Я знал, что они с сестрой скоро приедут, но почему-то думал, что это случится очень не скоро, так, в далеком будущем, очень отдаленном. Но откладывать эту встречу и потом в течение дня постоянно о ней думать? Нет уж, нужно все решить, и как можно быстрее. – Зови его. Прямо сейчас поговорим.
Пока Митька выполнял приказ, я стоял у окна и смотрел на улицу. Настроение, бывшее еще утром таким замечательным, стремительно портилось и уже грозило подобраться к нулю.
Дверь открылась и снова закрылась, впустив посетителя. Я медленно обернулся. Мы ведь почти ровесники, он на год с небольшим меня постарше будет. Я медленно обвел Александра Меншикова изучающим взглядом. Он выглядел старше своего возраста. Длинные неопрятные волосы, соломенного цвета, небрежно собранные в хвост. Глубоко посаженные темные глаза, крупный нос и россыпь веснушек на скулах, которые были видны даже на фоне загара. Одет он был в старую, но довольно опрятную военную форму, с которой были срезаны все знаки различия.
– Что так смотришь, государь Пётр Алексеевич, – голос был хриплый, прокуренный. – Не нравлюсь?
– Да не особо, – ответил я, снова оглядывая Меншикова.
– Ну так я и не девка, чтобы нравиться, – он пожал плечами. – И что решил ты с нами делать? Ведь не затем вызвал, чтобы снова выслать и окончательно где-нибудь сгноить?
– Нет, не за этим, – я наклонил голову, проклиная себя в этот момент за подобный жест. – Мне дешевле в этом случае было бы вас убить, попросту и без затей.
