Царская дочь - [6]
– Иавин, – сказал Каменотес.
Зиссель задвигала губами, будто произнося что-то.
– Он говорит, – перевел Каменотес.
– На нашем языке? – спросила Лидия.
Зиссель кивнула.
– Где он?
Зиссель подняла правую руку и изобразила бросок копья.
– На охоте, с мальчишками! – удивленно воскликнул Каменотес. И добавил: – Не волнуйся, Зиссель. Он может за себя постоять.
Было время, когда Каменотес, скорбящий и измученный жизнью, не сомневался, что жить ему осталось недолго. Но после рождения Зиссель прошло уже столько лет, а он все жил и жил. Теперь у него была жена, Лидия, и была Зиссель, которая в младенчестве дергала его за бороду, малышкой залезала ему на плечи и девочкой играла с ним в прятки.
Улыбаясь, Каменотес кормил ее кашей. Специально для нее вырезал третью плошку, с птичкой. Когда Зиссель подросла, сажал ее на колени, расчесывал волнистые темные волосы костяным гребнем, оставшимся от дочери, целовал ее лоб и ясные глаза редкого серо-зеленого цвета. Каменотес радовался старости, выпавшей на его долю, и этой девочке, которая обожала старика и каждый день хоть раз, да заключала его в свои пылкие объятия.
Когда Зиссель привела в дом Иавина, Каменотес понял, что Лидия хочет взять мальчика в семью как родного. Старик принял его с тем же чувством, что и Зиссель, – как своего ребенка. Ведь с таким старым мужем других детей Лидии уже не родить.
Так думал он.
И все остальные.
Иавин вернулся с охоты, добыв хоть и не горного козла, но зайца. Руки его были измазаны кровью, он торжествующе улыбался. Мальчик умылся, мигом проглотил ужин, без сил упал на кровать, свернулся калачиком и заснул крепким и спокойным сном.
На следующее утро он все еще спал, и будить его не стали.
Лидия села у входа с веретеном – поработать на солнышке, а Зиссель устроилась у отшлифованного камня и, зажав в короткой руке веточку тимьяна, принялась колотить по гладкой поверхности, чтобы вытрясти семена. Правой рукой она собирала их в тростниковую миску – пойдут в тесто для ячменных лепешек.
Каменотес закончил вырезать четвертую плошку и скользнул взглядом по длинным волосам Зиссель, которые поблескивали в солнечном свете, что падал с улицы через проем. Плошка со стамеской покоились у старика на коленях.
– Чем бы мне украсить плошку Иавина? – спросил он.
Зиссель взглянула на спящего мальчика и задумалась. Наконец она улыбнулась, отложила тимьян и изобразила, как плывет рыба. Каменотес тоже улыбнулся:
– Точно!
Он снова взял стамеску дрожащей рукой и пробормотал себе под нос:
– И, к счастью, вырезать рыбу не слишком сложно.
Соседское горе
В день, когда Зиссель нашла Иавина, на крики и стоны, доносившиеся из хижины Каменотеса, прибежал сосед – плетельщик циновок. Он зашел в дом и в смятении наблюдал, как Лидия обрабатывает раны Иавина и успокаивает его. Эх, не выжить этому мальчику из дальнего края – уж больно тощий да побитый. А еще плетельщик посматривал на Зиссель, которая подносила матери чистую воду, и гадал, что творится на уме у его молчуньи-соседки. Впервые за долгое время он припомнил, что она дочь царя Соломона. Серо-зеленые глаза – тому доказательство, ведь о необычном цвете царских очей известно всем. Конечно, с этой птичьей лапкой вид у нее странный – порой и страшновато делается, но вообще-то девочка из Зиссель выросла миловидная и, похоже, умненькая.
Когда-то у плетельщика были сыновья – трое крепких парней с буйными кудрями, волосатыми ручищами, зычными голосами и раскатистым смехом. Их угнали на стройку огромного храма царя Соломона в Сионе, увели, даже не дав толком попрощаться с родителями. Двое старших так и не вернулись. Младший, Берл, пришел домой два года спустя, но оказалось, что в Сионе он помутился рассудком. Парень пугался всякого шороха и чурался людей, даже маленькие дети приводили его в ужас. Если они что-то кричали ему, он, к стыду и отчаянию отца, жалобно поскуливая, бросался к матери и прижимался к худенькой женщине всем своим огромным телом.
Плетельщик с женой не знали, как с ним быть. Они то окружали его лаской, то строжили. Поили успокоительным отваром горьких трав. Заглядывали в глаза в надежде отыскать где-то там, в глубине, прежнего Берла и, отчаявшись, часами молились вместе с ним.
Но все было напрасно, и однажды утром, затемно, они переправились на Высокий берег и поднялись на гору. Жена плетельщика тащила на спине мешок с фруктами и цветочный венок, а сам он нес на плечах жалобно блеющего козлика со связанными копытцами. Поднявшись как можно выше, поближе к богам, они принесли жертву богине целительства: перерезали козлику горло и дали крови истечь в землю. Положили рядом цветы и фрукты и подожгли свое приношение, чтобы дым вознес их мольбы к царству богов.
Много часов простояли они на коленях, моля об исцелении единственного оставшегося у них сына, пока последняя искорка жертвенного огня не потухла.
На следующий же день Берл обрел покой, но произошло это так, как могли устроить только боги. Он бродил вдоль реки и, спустившись ниже по течению, случайно оказался в оживленном сердце Низкого берега. Стук молотков и гомон голосов испугали его. В страхе он перешел реку вброд и оказался на Высоком берегу, где, к его ужасу, толкалось еще больше народу. Причитая и поскуливая, он укрылся в каком-то строении. Царившая за толстыми стенами прохлада и полумрак принесли отдохновение его колотившемуся сердцу и покой испуганным глазам.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
В далеком средневековье, во времена Халифата, в затерянной в песках Сахары деревушке жила хромая девочка. И был у нее дар – предсказывать дождь. Местные боялись Аулию, замуж выйти ей было не суждено. Так бы и провела она всю жизнь, разговаривая с козами и скорпионами, если бы однажды не прискакал в селение всадник в обгоревшем бурнусе. Он был из другого мира, где женщины покрывают лицо, а дворцы доходят до неба. Любовь, поселившаяся в сердце Аулии, подарила ей мечту. В поисках ее Аулия отправляется в странствие, где ей грозят хищники, неволя и гибель.
В славном Гамельне жизнь течет мирно: город погряз в грехах, богачи набивают сундуки золотом, а бедняки живут впроголодь. Рыжеволосая сирота Мирелла выросла в детском приюте и работает носильщицей воды в городе. Тяжкий труд и лишения закалили волю Миреллы – она знает себе цену и умеет за себя постоять. Чуткая и сердобольная девушка помогает даже тем, кто стоит ниже нее на социальной лестнице – детям и прокаженным, которые смирились со своей долей и покорились тем, кто выше и сильнее. Но Мирелла не хочет склонять голову и подчиняться воле других.